Русский крестьянин в доме и мире: северная деревня конца XVI – начала XVIII века. Елена Швейковская
Дорофиев в животы». Принятие в «животы» свидетельствует о вхождении мужчины в уже существующее хозяйство в качестве зятя к тестю или мужа к одинокой женщине, скорее всего вдове. Еще один тип записи говорит о вступлении в «повытье», как в случае уже упомянутого выше Козьмы Ананьина или других, когда «в повытье Якима Симонова к жене ево принялсе Данило Логинов из Важского уезда Тавреньского стану Верховажской четверти Хмельнитской волости деревни Большого двора» и «в повытье Якова Володимерова принялсе к жене его Иван Семенов сын»[101]. Из вариантов приведенных записей вытекает бытование разных семейно-имущественных связей, которые обусловливали вхождение мужчин в домохозяйство: на правах а) зятя в отделенную ему тестем часть или при совместном с ним проживании по типу «живут в одном хлебе»; б) мужа к вдове, оставшейся во дворе прежнего супруга; в) самостоятельного хозяина в запустевший двор с последующей женитьбой.
Приведенные выше факты показали, что по отношению к замужней женщине наряду с термином «жена» употреблялся и другой – «семья», который применяли как мужья, называя им своих жен, так и сами жены, причем разного социального статуса. Термин «семья» был синонимичен «жене». Именно в таком качестве он проявился в следующем выражении: «Я дожидаюсь твою семью, жену. Она еще в поварне…» (1696 г.)[102].
Рассмотренные документы по своей географической принадлежности относятся к северным районам, и сразу возникает мысль о региональной понятийно-лексической специфике. Для выяснения этого вопроса я обратилась к любезной помощи сотрудников Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, хранящих и пополняющих картотеку Словаря русского языка XI–XVII вв. Данные словарной статьи «семья» охватывают как раз, в основном, XVI–XVII вв., а географически относятся к Северу, Центру, Поволжью (Нижний Новгород, Астрахань), Северо-Западу. Они взяты из разных документов и говорят об обозначении словом «семья» жены. Термин в таком понимании был распространен в разных слоях российского общества среди крестьян, посадских людей, феодалов. Он употреблялся и в начале XVIII в. В. В. Степанов в 1707 г. поздравлял с Новым годом П. П. Шафирова «купно с семьею вашею и з детьми»[103]. Бытовал он в некоторых русских диалектах еще во второй половине XIX в.[104].
Разобранные случаи, несмотря на свою сравнительную малочисленность, показательны. Они говорят о коренном изменении жизненного статуса женщины, ставшей, по официальной актовой терминологии, «женкой» и переставшей значиться «девкой». Вступление в брак– событие, которое вело к образованию новой общественной ячейки, должной действовать в субстратной среде. В таких условиях понятие «семья» было не только собирательным, но и избирательным, конкретно направленным. Оно обозначало не супружескую пару как таковую и не супругов с детьми, как привычно для современного человека, а именно замужнюю женщину. Вступив в брак, женщина становилась мужу семьей.
Глава
Там же.
Словарь русского языка XI–XVII вв. (далее – Сл РЯ XI–XVII вв.). Вып. 5.М., 1978. С. 87.
Картотека Словаря РЯ XI–XVII вв. (ссылка на П и Б. без указания тома).
Внимание О. Н. Трубачева привлекли имеющиеся в олонецком диалекте значения «семеюшка»: «ласкательное название для супругов; жена для мужа семья, и муж для жены то же; надежной семеюшкой чаще зовут мужа», при этом он ссылается на: Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия. СПб., 1898. С. 106. См.: Трубачев О.Н. История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя. М., 2006. Изд. 2. С. 164.