Трое на четырех колесах. Джером К. Джером
дело в действительности: томясь бессонницей, вы поднялись ни свет ни заря и захотели сыграть в крикет. Дети, которых всегда учили быть вежливыми с гостями, сочли своим долгом развлечь вас. За завтраком миссис Гаррис заметит, что в этом случае недурно было бы проследить, чтобы дети оделись, прежде чем вести их в сад, а Гаррис даст понять, что своим необдуманным поведением вы свели на нет всю его многомесячную воспитательную деятельность.
Итак, в среду Джордж был поднят с кровати в четверть шестого утра и после недолгих уговоров согласился поучить детишек кататься вокруг парников на новом велосипеде Гарриса. Однако даже миссис Гаррис не стала винить Джорджа, интуитивно почувствовав, что по своей воле Джордж на такое вряд ли бы решился.
И дело тут вовсе не в том, что дети Гарриса – лживые и коварные бестии, готовые свалить вину на ближнего. Все вместе и каждый в отдельности – это честные ребятишки, всегда готовые взять вину на себя. Если вы потрудитесь объяснить им, что в ваши планы не входит вставать в пять утра и играть в крикет или же разыгрывать историю церкви, расстреливая из лука нечестивых, накрепко привязанных к дереву кукол; если вы признаетесь им, что предполагали мирно спать до восьми, а проснувшись, выпить в постели чашку крепкого чая, они сначала удивятся, затем извинятся, а под конец искренне раскаются. В данном же случае вопрос о том, почему Джордж проснулся около пяти – то ли по собственной инициативе, то ли его разбудил самодельный бумеранг, по чистой случайности залетевший в окно, – носит чисто прикладной характер: дети чистосердечно признались, что кругом виноваты они. Старший мальчик сказал:
– Мы должны были помнить, что дяде Джорджу предстоит тяжелый день, и надо было отговорить его так рано вставать. Это я во всем виноват.
Впрочем, ничего страшного не произошло; больше того: мы с Гаррисом решили, что этот случай пойдет Джорджу на пользу, ведь мы договорились, что в Шварцвальде будем вставать в пять утра. Сам-то Джордж предлагал подниматься еще раньше, в половине пятого, но мы с Гаррисом решили, что раньше вставать не обязательно: поднявшись в пять, в шесть мы уже будем крутить педали и до наступления жары успеем проделать изрядный путь. Иногда, конечно, можно выезжать и пораньше, но не каждый же день.
Сам я в то утро проснулся в пять – раньше, чем собирался: перед сном сказал себе: «В шесть ноль-ноль».
Я знаю, есть люди, которые могут просыпаться с точностью до минуты. Они говорят себе, опуская голову на подушку: «Четыре тридцать»; «Четыре сорок пять»; «Пять пятнадцать», – в зависимости от того, когда им надо встать, и с боем часов, как это ни удивительно, открывают глаза. Такое впечатление, что внутри нас есть некто отсчитывающий время, пока мы спим. У него нет часов, он не видит солнца, и все же в кромешной тьме точно определяет время. В нужный момент он шепчет: «Пора!» – и мы просыпаемся. Один мой знакомый рыбак рассказывал мне как-то, что этот некто будит его ровно за полчаса до начала прилива, когда бы прилив ни начинался. Усталый рыбак ложится спать, тут же погружаясь в глубокий