Жена алхимика. Тайна русского Нострадамуса. Полина Голицына
вернее, напомнила ему о том, о чем он и без того давно знал, но, оглушенный бедой, попросту не думал.
Он верил в алхимию, но, когда столкнулся с настоящей потерей, и не вспомнил о том, что именно алхимический успех способен ему эту потерю возместить, способен вернуть все на свои места. Он вспомнил один из алхимических текстов. Там шла речь о ящерице, которая отращивает хвост, и о воскрешении умерших с помощью философского камня.
Он пока не видел деталей, он не думал о том, как это будет происходить, у него пока не было эликсира жизни, но он ощутил в себе всепоглощающее желание жить и работать ради того, чтобы вернуть жизнь Диане, как бы безумно это ни звучало…
Он тихо произнес ее имя, прислушиваясь к самому себе. Еще вчера это имя было для него хуже каленого железа. Оно, вольно или невольно приходя на ум, вызывало слишком много хороших воспоминаний, которые после смерти Дианы сводили с ума. Теперь же все изменилось.
«Диана, я верну тебя во что бы то ни стало. Я в это верю», – подумал он и, окрыленный новой надеждой, поехал в институт за ключами от подвала.
Глава 5. Лес умирающих секретов
ДИПЛОМАТИЯ
Патриотическое искусство лгать для блага своей родины.
Семен сел в «Майбах» Вениамина Петровича, тот сказал водителю, чтобы он не торопился. Они выехали за границу усадьбы. За ними потянулись все остальные: джип с охраной, «Мерседес» Дмитрия Михайловича и «Лексус» Семена. Когда дорога стала шире, «Майбах» оказался последним, другие автомобили обогнали его и ушли вперед.
– Так что еще вы хотели рассказать? – сказал Семен, готовый услышать все, что угодно.
– Подожди, не сейчас, – Вениамин Петрович тронул его за руку и указал взглядом на водителя.
– Выедем отсюда, через пару километров будет съезд, там остановка, – сказал хозяин автомобиля водителю, тот кивнул, и остаток пути они проехали в тишине.
Семен пытался обдумать то, что услышал в старой усадьбе, ловил себя на мысли о том, что даже сейчас он ждет, что Вениамин Петрович повернется к нему, рассмеется и скажет: «А ты попался!» Но чем ближе было то место, где машина должна была остановиться, тем сильнее в Семене росла уверенность, что никто и не думал его разыгрывать.
Он с детства знал, что его отец занимается чем-то очень важным, о чем в семье не принято было говорить. Пара оброненных отцом фраз дала Семену повод думать о том, что в свое время тем же делом будет заниматься и он. Время настало, когда отец Семена скончался. «Может, это такой ритуал?» – Семен еще надеялся найти логичное объяснение происходящему. «Ну не может же быть, в самом деле, чтобы здравомыслящие люди верили в существование мифического философского камня, проклятий, призраков, да мало ли чего еще! Вот тот же Вениамин Петрович. Всю жизнь – главный искусствовед Москвы. С недавних пор – министр», – размышлял Семен.
«Если предположить, что он не в себе, это ведь давно заметили бы». Семен скосил глаза на Вениамина Петровича, тот