Борись за мою любовь. Мария Манич
когда я жила с ними в одном городе, но стоило уехать, и семейные связи наладились. Может быть, и верно утверждение, что родственников нужно любить на расстоянии?
У ворот машину встречает отец.
– Даша! Выросла-то как!
Я смеюсь, потому что последние лет шесть мой рост не меняется.
Мы крепко обнимаемся, и он целует меня несколько раз в щёки. Помогает достать мой багаж и пакет с подарком для Алëнки.
– Приготовься, сейчас заложит уши, – говорит папа и толкает входную дверь плечом.
Он не шутит. Визг стоит такой, что меня на секунду оглушает, а потом сносит с ног Алëнка.
От неожиданности плюхаюсь на пол и сестра вместе со мной. Визжит, целует и обнимает.
Я смеюсь, запрокинув голову.
– Сюрприз, мелкая!
– Офигенный сюрприз! Мама-а-а-а-а-а, Даша приехала!
– Я ещё и подарок привезла, – говорю я, кивая на валяющийся рядом с нами пакет.
– Вау!
Интерес ко мне уже утерян. Алёнка с головой нырнула в подарочный пакет.
Я здороваюсь с мачехой и вручаю ей подарки из дьюти-фри: духи и конфеты. Отцу достаю из чемодана пакет с колбасками и сыром, он радостно размахивает провиантом и удаляется на кухню, в свое убежище.
Взмахом руки приветствую толпу детей и оборачиваюсь в поисках второй младшей сестры, Юли. Вместо этого натыкаюсь на серьезный взгляд темноволосой девочки. Она рассматривает меня с любопытством, с ног до головы, задерживаясь на моих волосах, которые едва касаются плеч. Она кажется мне знакомой, но я сразу не могу понять, где могла её видеть. Она приветливо улыбается мне и уносится с другими детьми вглубь дома.
Я тут же о ней забываю.
– Младшую куда дели? – спрашиваю у Люды, жены отца.
– Юлька не выдержала накала страстей и уснула, – отвечает она, – идём на кухню, покормлю тебя.
– Не-е-ет, – вмешивается Алёнка, дуя губы, и виснет на моей руке, – пойдём с нами, Даша! Скоро будет торт! Я тебе покажу все-все подарки!
– Руки помою и приду! – обещаю я.
Постепенно все расходятся из прихожей, а я немного мешкаю. Вешаю джинсовку в шкаф. Задвигаю чемодан в угол. Сбрасываю кроссовки и подхожу к зеркалу.
В дверь звонят, но в доме стоит такой шум и гам, что слышу трель звонка только я.
Устало вздыхаю и дергаю ручку на себя.
Замираю, парализованная шоком. У меня начались приходы от таблеток? Как такое возможно? Что ему здесь делать?
– Привет, – говорит Кирилл, его брови удивленно приподнимаются, копируя движение моих, – Даша?
2 Глава
Кирилл Морозов.
Мое наваждение.
Моя сердечная боль, мучившая меня долгие семь лет.
Собственной персоной, в расстëгнутой чёрной косухе, с падающими на лоб растрëпанными темными волосами, стоит на пороге дома моего отца. Почти не изменился. Лицо чуть заострилось, приобретя более мужественные черты. Раздался в плечах и стал, кажется, выше.
Какого…?
Смотрим друг на друга в недоумении. Он в не