Наследие. Эль Кеннеди
кого это? – спрашиваю я.
Тим проверяет обратный адрес.
– Без имени. Указан только почтовый ящик в Бостоне.
Пакет – примерно два на два фута, и когда Тим передает его мне, я замечаю, что он не очень тяжелый. Я щурюсь.
– Что, если это бомба?
– Она взорвется, мы умрем, и атомы, из которых мы состоим, найдут себе новое применение где-нибудь во вселенной.
– И с Рождеством нас всех! – говорю я с преувеличенной праздничной жизнерадостностью, прежде чем закатить глаза. – Вы – настоящий зануда, сэр, вы это знаете?
– Что это такое? – требовательно спрашивает Грейс, когда мы входим в гостиную большого викторианского дома.
– Без понятия. Только доставили. – Я протягиваю коробку. – Это тебе.
Грейс мило прикусывает губу, как делает всякий раз, когда думает. Ее взгляд перемещается к красиво украшенной елке и груде идеально упакованных подарков под ней.
– Не думаю, что ее можно положить туда, – наконец решает она. – Мой обсессивно-компульсивный синдром не позволит мне дожить до завтрашнего утра, зная, что тут есть какая-то глупая коробка, которая не выглядит волшебно.
Я фыркаю.
– Могу упаковать ее, если хочешь.
– Упаковочной бумаги не осталось.
– Возьму газету. Или пергамент.
Моя девушка пристально смотрит на меня.
– Представим себе, что ты этого не говорил.
Ее отец смеется. Вот же предатель!
– Ладно, тогда открой ее прямо сейчас, – говорю я. – Мы даже не знаем, от кого это, так что, технически, это может быть неофициальный рождественский подарок. На пятьдесят процентов я уверен, что это бомба, но не беспокойся, красотка, твой отец заверил меня, что после взрыва нам найдется иное предназначение.
Грейс вздыхает.
– Иногда я тебя не понимаю.
Затем она бросается на кухню за ножницами.
Я восхищаюсь ее задницей, которая отлично смотрится в ярко-красных легинсах. К ним она надела красный в белую полоску свитер. Ее папа одет в такой же свитер, но только зеленый с красным, с глупым изображением северного оленя, которого я принял за кота, когда увидел впервые. Очевидно, мать Грейс связала для него эту ужасную вещь, когда их дочь была еще маленькой. Как человек, у которого не было семейных праздников, я вынужден признать, что мне очень нравятся странные рождественские традиции.
– Ладно, давайте посмотрим, что там. – Голос Грейс звучит взволнованно, когда она разрезает полоску упаковочной ленты на коробке.
Что касается меня, то я – настороже, потому что не полностью исключил мысль, что это может быть нечто опасное.
Оно открывает картонную крышку и вынимает маленькую записку. Хмурит брови.
– Что там? – требовательно спрашиваю я.
– Тут написано «Скучаю».
Моя настороженность взлетает на десять футов выше. Что за черт? Кто, черт возьми, посылает моей девушке подарки с открытками, на которых написано «Скучаю»?
– Может, это от твоей мамы? – делает предположение