Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки. Геннадий Есаков
изложение общей теории mens rea, но и одновременное преломление её положений в ряде практических аспектов. Иное означало бы скатывание в чрезмерно абстрактное теоретизирование с присущим ему риску быть обвинённым в неверифицированности.
Кроме того, исследование проблемы mens rea невозможно без её критического анализа, поскольку «чистое описание фактов не может… достигнуть научного уровня без методичной классификации».[38] При этом «подобно инструктированию судьёй присяжных» необходимо по возможности стремиться к анализу sine ira et studio.[39]
Из этого, в свою очередь, вытекает последняя предпосылка, сводящаяся к избеганию по возможности напрашивающихся параллелей с отечественной доктриной уголовного права, поскольку сравнительно-правовая цель в строгом смысле этого слова в настоящей работе не ставится. Отношение в предлагаемом изыскании к англо-американскому уголовному праву с необходимостью носит, говоря словами Жана Праделя, «унитарный и пассивный» характер,[40] а задача собственно сравнительно-правового, «плюралистичного и активного»[41] сопоставления понятий, категорий и концепций российского уголовного права с уголовным правом стран, входящих в семью общего права, ещё ждёт своих исследователей.
Основываясь на изложенных предпосылках, можно обратиться к собственно исследованию исторического развития теории mens rea в уголовном праве Соединённых Штатов.
Глава I
Истоки mens rea в уголовном праве Англии
§ 1. Уголовное право англосаксонского периода и первых десятилетий после норманнского завоевания (V – первая половина XII вв.)
Исследование права, ставящее своей целью познание его в исторической перспективе, изначально и неизбежно сталкивается с необходимостью определения момента времени, могущего послужить ему отправной точкой. В особенности это касается правовых теорий, уходящих столь далеко в глубь веков, что ни одна работа, сколь бы досконально она ни была проделана, не в состоянии удовлетворительно установить хотя бы приблизительно ту дату, которая могла бы послужить своеобразным историческим водоразделом, по одну сторону которого лежало право без, а по другую – с привнесённой в него новой концепцией.
Mens rea относится к числу таковых правовых теорий. Неразрывно вплетённая в метко определённую Фредериком У. Мэйтландом как «бесшовную паутину»[42] историю права, она представляет собой правовую идею, постулирование которой с той или иной степенью обобщённости и с едва ли не равной долей убедительности можно приписать и лорду Кеньэну, выразившему её в 1798 г.,[43] и «Институтам права Англии» Эдуарда Коука, увидевшим свет между 1628 и 1644 гг.,[44] и Leges Henrici Primi, появившимся в начале XII в.,[45] и Св. Августину Аврелию, писавшему на исходе IV в.,[46] и Луцию Аннею Сенеке, размышлявшему в 60–65 гг.,[47] и Евангелию от Марка, записанному между 64 и 70 гг. на основе устной традиции более древнего
«Принцип естественной справедливости и нашего права заключается в том, что
«… Ибо в уголовных процессах о фелонии и проч. деяние и правонарушение сумасшедшего не должно вменяться ему, поскольку норма в таковых делах заключается в том, что
«Reum non facit nisi mens rea»,
Здесь и далее текст
«Ream linguam non facit, nisi mens rea»,