Меч и Цитадель. Джин Вулф
под ноги да на стену обрыва то по правую, то по левую руку, так как тропа петляла из стороны в сторону. Чаще всего она представляла собой довольно крутой спуск шириною около кубита или чуть меньше, но порой становилась чередой ступеней, вырубленных в цельном камне, а как-то раз сделалась лишь выемками для рук и ног, так что спускаться пришлось будто по трапу. Да, если судить объективно, все это было куда проще спуска от трещины к трещине в ту самую ночь, возле устья рудника, населенного людьми-обезьянами – тем более что над ухом не взрывались арбалетные стрелы, пущенные из темноты, – но во сто крат большая высота изрядно кружила голову.
Возможно, из-за стараний не обращать внимания на бездну с противоположной стороны огромный слоистый образчик коры мира в разрезе я по пути вниз изучил во всех деталях. В древние времена – так говорилось в одной книге, присланной мне от мастера Палемона, – сердце самой Урд было живо, и мерные биения ее живого ядра взламывали поверхность равнин, превращая их в исполинские фонтаны воды, порой за одну ночь разливавшейся открытым морем меж островков, что еще на закате солнца составляли один континент. Теперь ядро Урд, говорят, мертво и, остывая, ссыхается под толщей каменной мантии подобно трупу старухи в одном из брошенных домов, о которых рассказывала Доркас, благодаря сухому, неподвижному воздуху обернувшемуся мумией в истлевших, рассыпавшихся под собственным весом одеждах. То же самое, говорят, происходит и с Урд, отчего в этом месте гора дала трещину так, что добрая половина ее, отделившись от другой половины, осела вниз по меньшей мере на целую лигу.
XIV. Домик вдовы
В Сальте, где мы с Ионой остановились на несколько дней и где мне довелось исполнить вторую и третью декапитации в своей карьере, шахтеры насилуют почву ради металлов, строительного камня и даже артефактов, оставленных в недрах Урд цивилизациями, угасшими и позабытыми за многие хилиады до того, как поднялась к небесам Стена Несса. Для этого они бурят в склонах холмов узкие штольни, пока не наткнутся на слой, богатый развалинами, либо (если бурильщикам особенно повезет) на здание, сохранившееся в относительной целости настолько, что может служить готовой галереей.
То, что стоит горнякам Сальта немалых сил, у обрыва, с коего я спускался, могло быть достигнуто без какого-либо труда. Прошлое стояло у моего плеча – нагое, беззащитное, подобно всему, что мертво, как будто осевшая книзу скала обнажила само время. Тут и там из отвесной стены торчали ископаемые кости – кости огромных зверей и людей. Здесь же хоронил своих мертвых и лес: среди костей попадались ветви и пни, обращенные временем в камень, так что я по пути то и дело задавался вопросом: быть может, Урд, вопреки общепринятым умозаключениям, нисколько не старше своих детищ, деревьев? При этих мыслях в воображении возникали леса, росшие в пустоте, перед лицом солнца, деревья, сцеплявшиеся друг с дружкой путаницей корней и ветвей, до тех пор, пока их скопление не придало Урд известный, привычный нам облик, а сами