Реально зомби – 5. Алекс Динго
эта бабка. Видит плохо. И руки у неё дрожат, как у пьяной дуры. Я взяла. Кажется, то самое взяла. Хотя там у неё много всего… Но она сказала это. Да пофиг. Не всё ли равно. У неё там всё от расстройства желудка. Я их угощу. Пускай друщут сучки… Они меня заразили. Кто ещё? И тот урод сифилисный. Он со мной переспал специально. Или мне так кажется. Кто туда к ним приходил на квартиру. Я не знаю. И знать не хочу. Я напилась дура. И даже не могу вспомнить с кем трахалась дура. Но всё же помню. Такой рослый урод. Его, кажется, Ваня зовут. А если он наврал. А фамилия как-то Разумовинов вроде бы… Они же говорили. Он ещё на гитаре там играл. И шутил всё с мной. И потом он на меня напал в спальне. Он закрыл дверь. И быстро на меня напал. Вот же урод. Я уже была пьяная. И не смогла ничего сделать. Но я его не хотела. А потом ничего не помню. Я отключилась. Как мне плохо. А если кто-то воспользовался тем, что я пьяная лежа на диване. Может, это не он больной… Боже мой. Мне дурно. Если кто-то ещё ко мне приближался. Эти сучки не скажут. Они дуры полные. Я им звонила. Но они не особо со много разговаривают. Типа твои проблемы. Сама их и решай. Я им ничего не говорил про сифилис. Может, они тоже больные. Как вариант. Вот же сучки. Особенно эта Уля. Она любят трахаться дура. Мне говорили. Но я не поняла сразу. Не надо было ходить на эту их долбанную вечеринку. Но они меня уговорили. И я теперь мучаюсь. Так бы и вырвала член этому уроду… Я не хочу так страдать. Я даже думала, чтобы руки на себя наложить. Но не стала. Это грех больной. А если всё не так плохо… Но мне дурно. Всё же я сдала ещё раз анализы. А вдруг я не больна. Но всё же мне дурно. Я чувству слабость. И у меня появились пятна на бёдрах небольшие. Я смотрела в интернете. И это признаки сифилиса. Значит, всё сходится. Боже мой. Я не хочу страдать так. Эти сучки резвятся. А я буду страдать. Всё было нормально. Но не сейчас. Я их угощу сучек. Надо чтобы они пришли в кафе. Но я их давно не видела… Кажется, кто-то идёт. Я давно уже здесь в уборной. Мне дурно. Мне плохо. Кто мне поможет, если не я сама… У кого взять совет. Я не знаю. Бабка и то меня отшила… Но дала какой-то порошок. И сказала тупо прими в полнолуние… Она выжила из ума. Это точно. Так не вылечится. И сказала, что, мол, от этой болезни ничего не помогает. Я сказала, что у подружки такой недуг. И она ответила, что лучше утопиться. Но всё же дала зелье. И сказала ещё, что надо поваляться на фекалиях козлиных. Она из ума выжила. Это не поможет… Она дура полая. Ещё бы ей уже за сто лет что ли. Вот же дура старая. Но я угощу её раствором этих сучек. Пускай дрищут месяц или больше. Они меня привели на эту вечеринку. Мать их ети… Они своё получат. Я их угощу… Только бы пришли сюда. И я их угощу…», – подумала она. Надя вновь включила смеситель кран. И умыла лицо водой. И прямо глянула на своё милое отражение в зеркале. И тонко улыбнулась. Она смыла слезинки. И прямо глянула на двери. За ними кто-то стоял. И дёрнули резко за ручку. И тут же раздался стук. Официантка Надя Кравцова