У истоков международного права. О. В. Буткевич
члены семейно-кланового сообщества, впоследствии – этническое сообщество в целом, в результате чего и появляется понятие врага, враждебного лагеря; это порождает свои обычаи и принципы. Собственно на этом этапе территориальные связи этнических сообществ вытесняют семейные, что способствует возникновению политических властных отношений, которые уже на этапе своего зарождения подразделяются на внутренние и внешние. Последние являются сферой, в которой формируются юридические нормы международного характера.
В этнических сообществах вступление в брачные связи с представителями другого сообщества часто было не только правом, но и предписывалось как обязанность с целью избежания браков между близкими родственниками[328]. Функции лидера такого сообщества в сфере внешних сношений уже подобны функциям лидера вождества.
Политически властные сношения осуществляются новыми надобщинными структурами, в стабилизации которых важную роль играют экологические факторы (в районе древнего Египта и Месопотамии это создание ирригационной инфраструктуры), производственные отношения (среди них особое значение имеет фактор обмена продуктами между соответствующими надобщинными политическими структурами), демографический фактор, процесс политической интеграции. Эти процессы сопровождаются усилением борьбы за ведущую роль в создаваемых надобщинных политических структурах. Эта борьба еще не является войной (в результате отсутствия централизованных политических структур), но уже не является и простым конфликтом. Фактически эта борьба, как и война, ставит целью захват чужой территории, населения, основных ресурсов. Она становится неотъемлемым элементом новых политических структур, и уже на этапе создания вождеств, имеет все формальные черты войны.
Происходит институализация власти и легитимация политического лидера, который возлагает на себя права сношений с другими централизованными (или иными) политическими образованиями и вместе с сообществом в целом является полноправным субъектом, полномочным решать какие-либо вопросы внешних сношений. Уже с этого периода он представляет собой прообраз правителя – субъекта международного права, ставшего в древний период классическим. Здесь проявляются все основные его черты как такого субъекта – прерогатива международного «нормотворчества», правоспособность, дееспособность и ответственность за международные действия.
На ранних этапах существования надобщинных политических структур это объясняется не только правом лидера, а скорее собственными заслугами, способностями и победой в соперничестве с другими конкурентами соответствующей политической структуры. Доступ к такой деятельности имеет широкий круг субъектов: старшины и их помощники, советники, жрецы, купцы, лидеры административных подразделений и т. п. Сакрализация должности лидера способствует институализации и деперсонализации его положения как вождя и превращению его