Избранные труды. Том III. Олимпиад Иоффе
социальные задачи частного права: установить условия и дать правила, которые содействуют здоровому уравновешению общественных сил и групповых интересов, а также учитывают потребности, испытываемые слабейшим в социальном отношении»[39].
В системе норм современного буржуазного законодательства нормы обязательственного права являются одним из сильнейших средств упрочения позиций капиталистических монополий. Как признают даже некоторые официальные политики капиталистических стран, основное назначение договора в буржуазном обществе – служить средством подчинения рынка, захвата сфер влияния и вытеснения конкурирующих производителей[40].
Для этого используется прежде всего самая структура договорных связей, применяемая в капиталистических странах. Так, при распространенной в США системе государственных заказов основными контрагентами в отношениях с государством являются монополии, которые могут привлечь для выполнения таких договоров мелких предпринимателей, вынужденных соглашаться на любые предлагаемые им условия[41]. Тем же целям, далее, подчинен порядок заключения договоров на монопольном рынке. Так, при системе «продиктованных договоров», содержание которых выражено в заранее заготовленных формулярах, лицо, вступающее в обязательство с монополией, может заключить договор лишь на условиях, определенных в формуляре, т. е. продиктованных экономически сильнейшей стороной[42]. На это направлена, наконец, и система ответственности за неисполнение заключенного договора. Так, принятый в 1941 году в Англии Liabilities act установил, что если должник по денежному обязательству не в состоянии погасить долг, то при посредстве специального должностного лица (adjustment officer) с кредитором заключается соглашение о замене денежного долга выплатой ренты[43]. В результате зависимость должника от кредитора из кратковременной превращается в постоянную.
Эти и другие аналогичные явления вынуждают современную буржуазную цивилистику к отказу от трактовки договора как свободного индивидуального акта, основанного на автономии сторон. Одни говорят, что индивидуалистическое понимание договора, гармонировавшее с экономическими условиями начала XIX в., противоречит новой организации общества, и в этом, по их мнению, «состоит один из аспектов социализации гражданского права»[44], которое обязано считаться с тем, что «вследствие постоянного прогрессирующего технического развития осуществляется… переход от индивидуального изготовления к массовому производству материальных благ, имеющих для хозяйственной жизни определяющее значение»[45]. Другие, не исключая применения в известных пределах договоров обычного типа, отмечают вместе с тем, что ныне, когда достигнутый высокий уровень производства не может довольствоваться активностью отдельных лиц и требует усилий многих
К. Larenz, Lehrbuch des Schuldrechts, Allgemeiner Teil, Munchen, 1968, S. 1–2.
См., например,
См. подробнее
См. Colin et Capitant, Cours alumentaire de droit civil franais, II, Paris, 1939, p. 364.
См. Erskin-Hill, The future of the small trader, London, 1944, p. 10.