Страшная граница 2000. Часть 3. Петр Илюшкин
общага у лётчиков Шпаковского авиаполка! Настоящая тюрьма! Прямо «Белый лебедь»!
– Нет! «Белый лебедь» – это СИЗО №2 в Пятигорске. – нахмурился чекист. – Хотя стоп! Ты правильно подметил! Общага в Шпаковке очень похожа на пятигорский следственный изолятор! Но это скорее не тюрьма, а настоящая прачечная!
– Какая прачечная?
– Прачечная для отмывания денег! – вскинулся подполковник. – Тебе, как военному журналисту, надо копнуть глубже!
– Что именно? – встали торчком мои уши.
– Там много денег испарилось! Взять хотя бы бесконечные ремонты. Ни одного не было, а деньги списаны! Или вот крыша. Ты видел эту крышу?
– Да вроде крыша обычная, плоская. Не видно её.
– Вот именно, что не видно! Там возвели огромную двускатную крышу. Метров пять высотой. Как в тереме расписном! Видел такую красоту?
– Да нет там никакой пятиметровой крыши!
– Вот именно, что нет! Но акт приёмки, подписанный начальником тыла генералом Федоткиным, есть! Ты загляни на крышу, сфотографируй!
Ещё из тыловых фокусов моего друга удивил факт, что общага числится в Шпаковском «Водоканале» как промышленное здание.
– Ну и что? – не понял я.
– А то! Разница в оплате между жилым и промзданием огромна! А генерал Федоткин дарит её «водянщикам»!
– Зачем дарит?
– Наивный ты человек! – улыбнулся подполковник. – Это раньше взятки давали борзыми щенками. Сейчас другие схемы увода денег. Вся надежда тыловиков – что контроля не будет. Вот и вымудряются. Схема та же, что при тендерах на закупки товаром и услуг. В документах пишется одна сумма, большая, а реально выплачивается меньшая. А разницу пограничные тыловики делят с «гражданскими» торгашами.
Поговорив таким образом и вооружившись ксерами документов, я отправился в шпаковскую общагу. Там, как мне обещал подполковник Величко, должны были собраться жёны лётчиков.
Старая вахтёрша, заметив наше собрание, перепугалась до смерти и позвонила «куда следует».
Этот «куда следует» в лице сразу нескольких тыловиков из Старгополя долго требовали немедленно покинуть «секретный объект». Но, получив отказ, перестали бушевать.
Зато страсти бушевали в лётной общаге-«гнилушке», когда мы вместе с жильцами обследовали тёмные мрачные сырые помещения.
Сначала заглянули в обшарпанную общую кухню.
Элла Савостина, жена офицера, показала на древнюю растресканную газовую плиту:
– Ветхость такая, что постоянны утечки газа! Однажды зажгла конфорку, и сразу – взрыв! Обожгла руки. И волосы обгорели! Но даже таких пожароопасных конфорок – всего 3 на весь этаж. Представьте, что творится каждое утро, когда чайники надо ставить! А обед как готовить?
– Перебои с водой постоянные! – подключилась к разговору жена командира звена вертолётов Лиана Адакина. – А ведь надо и помыться, и постирать, и обед приготовить. На мне – муж и двое детей.
Она