Мастер мыльных пузырей. Анна Штомпель
равнодушным! Это спектакль-настроение! Он символизирует изменение взглядов людей, когда они перестают относиться к жизни пессимистически, обращают внимание на окружающую их красоту и начинают взаимодействовать друг с другом. Незатейливый жест, простой поступок изменяют мироощущение героев. Вместо ожидания страха неизвестного они начинают радоваться еще непознанному».
Как странно! Она привыкла узнавать все в интернете, а про это шоу прочитала на доске объявлений, словно по-прежнему была девочкой из XX века. Серый мокрый вечер стал радужным, как огромный пузырь на плакате. Пусть это детское представление, но она пойдет туда и увидит все своими глазами!
«Ну и что изменится в твоей жизни? – поинтересовался внутри кто-то скептический. – Посмотришь, как они рождаются и лопаются – сто раз уже видела. Ты откладывала деньги на новые сапоги (правая нога промокла), а вместо этого потратишь их на мыльные пузыри. Как мило!..».
– Пошел вон, – сказала Алеся вслух. И голос заткнулся.
Билет оказался недорогим. Место в третьем ряду – единственное из уже проданных в центральном секторе – словно ждало ее, Алесю. Горело на экране призывно и весело.
– Сколько лет ребенку? – спросила билетерша.
– Ребенок перед вами, – ответила Алеся, не испытывая ни малейшего смущения.
– А, понятно, – тетенька кивнула. И словно бы действительно поняла.
«Как же приятно быть самой собой, – подумала Алеся. – Ведь я могла наврать про ребенка и потом мучилась бы ворохом комплексов, а кто был бы в этом виноват? Только я сама».
В гардеробе тоже поинтересовались: «Вы одна?»
Да, она была одна – взрослая, которая пришла на детское шоу. Только по недоразумению за это не предусмотрена статья в административном кодексе. Ведь это так ненормально! Взрослая, которая осталась ребенком. Не карлик, не лилипут – с оболочкой все в порядке, хоть и мало от нее радости: ростом не вышла, лицом не удалась. Никто, блин, не смотрит с вожделением…
В зал долго не пускали. По фойе шумными волнами перекатывались дети. Прятались за колоннами, размахивали светящими и пищащими игрушками, каких не было в Алесином детстве, хвастались друг перед другом, ссорились, мирились, ныли: «Ма, ну когда?..» И все так и норовили врезаться в нее: взрослый, особенно чужой взрослый, – это всего лишь предмет, досадная помеха в игре. Алеся взирала на эти «волны» с холодным любопытством и все ждала, когда шевельнется внутри нежность или хотя бы зависть… нет, ничего. Ну не хотелось ей быть на месте одной из этих мамаш: приторно ворковать, кричать с истеричной ноткой, в десятый раз объяснять своему чаду, что «сейчас придет тетя и пустит нас», а потом усаживать, утихомиривать, вытирать носы, булькать водой и на самом интересном месте услышать: «Хочу пи-пи». Не ее это счастье!..
«Волны» прибили Алесю к выставке под названием «Советский образ жизни». От нечего делать она стала разглядывать стеклянную витрину. Как это часто бывает, туда напихали что ни попадя – от буденовок с красными звездами до книжки о Кашпировском. Был