Хранить вечно. Дело № 1. Борис Батыршин
складывают оружие на пол.
Опять клубы дыма с проносящимися чёрными вагонами, плоские тарелки буферов, какие-то цепи, тормозные шланги. И снова внутренности вагона – но на этот раз, похоже, вагона-ресторана. Роскошный интерьер разгромлен, столы, стулья, барная стойка навалена баррикадой, и из-за неё мерзкого вида типы с косыми чёлками и маленькими усиками на одутловатых европейских лицах, хищно щурясь, палят из браунингов. И снова – вагоны, вагоны, чёрный силуэт железнодорожника с флажками. Широкоскулая физиономия искажена воплем: «Остановить! Уничтожить!» И снова белое по чёрному: «…но разве можно уничтожить революцию?»
Железнодорожная стрелка с фонарём на рычаге, возле неё размахивают руками китайцы, один в форменной фуражке и френче, другой в спецовке с чёрным от угольной пыли лицом.
«Там бандиты, убийцы!»
«Нет!..»
Китаец в фуражке перекидывает стрелку, собеседник вцепляется ему в горло. А мимо несутся вагоны, и из распахнутых дверей сыплются под откос, теряя свои браунинги, европейцы с характерными чёлками и усиками. Колёса, колёса, стучащие на рельсовых стыках, потом без перехода – мужественное лицо китайского рабочего, размахивающего над головой флажком: «Путь свободен… Вперёд, товарищи!..» И снова пролетающие вагоны, и солнце, белый на дымном фоне диск.
Чёрный экран, надпись «Конец», музыка обрывается победным аккордом – завклубом со смешной фамилией Тяпко (тот самый, что руководил репетицией театрального кружка) отлично справился с обязанностями тапёра. Демонстрация новой кинокартины «Голубой экспресс» закончена.
– Я-то думала, фильм будет звуковой… – Голос Маруси полон разочарования. – А он вовсе даже немой, старьё!
– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Оля. – Фильм только в этом году снят. Карась говорил – режиссёр какой-то знаменитый, из Москвы…
– Илья Тауберг. – подсказываю. «Голубого экспресса» я в той, прошлой жизни не видел, но имя режиссёра, снявшего трилогию о Максиме» и «Новый Вавилон», конечно, помнил.
– Да ну… – Маруся наморщила носик. – Я вот слышала, что в Харькове фильмы показывают, заграничные, так там актёры прямо на экране говорят!
– Зато как интересно! – оборвала подруг Татьяна. – Поезд задерживают из-за англичанина, который едет договариваться с угнетателями китайского народа против восставших рабочих. Но не тут-то было: запертые в тюремном вагоне арестованные революционеры поднимают бунт, освобождаются, завладевают оружием тюремщиков – и вместе с пассажирами третьего класса, такими же, как они, рабочими и крестьянами, захватывают экспресс! Англичанин и его приспешники сопротивляются, но ничего не могут сделать – и поезд летит вперёд, к победе революции! Вот бы и мне туда, помогать китайским товарищам бороться с угнетателями! Уж я бы…
Я отворачиваюсь, пряча усмешку. Показать истинные чувства, которые вызвал у меня шедевр Тауберга, и, главное, реакция на него моей спутницы, нельзя ни в коем случае.