Вертолетчица. Андрей Юрьевич Ненароков
уехал по распределению в Новый Уренгой, из которого сначала часто, а потом все реже приходили письма с северными зарисовками.
Ну, здравствуй, Новый Уругвай
Сашка Капустин и Александр Чарлин летели из Тюмени в Новый Уренгой. После окончания ПТУ города Мурманска у них на руках были направления в УБР №14. Чарлик фальцетом уже несколько раз пропел придуманное им двустишье:
Ну, здравствуй, Новый Уругвай,
Скорее ноги раздвигай.
Друг раздражал Капусту, у которого уже второй день было ужасное настроение после прощания с Натальей Павловной, училкой из ПТУ. Она устроила ему в аэропорту саратовские страданья, не желая отпускать в Новый Уренгой.
– Новый Уругвай, вроде бы он, а ты поешь, ноги раздвигай, – недовольно поправил Александр друга.
– Ты прав, сейчас переделаем.
– И сочиняй скорей, ты меня уже достал своим вступлением.
Чарлик задумался на пару минут, передвигая на носу очки с объемными линзами, обыгрывая в мозгу смешное название Нового Уренгоя, услышанное им вчера в тюменском аэропорту.
Ну, здравствуй, Новый Уругвай.
Девчата, ноги раздвигай.
Еще чуть-чуть и в гости жди.
Мы пробурили пуп земли.
– Пуп земли уже был, – продолжил недовольно бурчать Сашка.
– Где был, когда был?
– У Высоцкого был.
– Да кто об этом знает? Ты да я, да мы с тобой.
– Да любой мужик в СССР знает.
– Я стихи сочиняю не для мужиков, а для баб. И вообще это устойчивое выражение, все слова у кого-то, где-то были, и девчата, и ноги и раздвигай, – зло высказался Чарлик.
Капустин отвернулся к иллюминатору и прижал ладони к ушам, чтобы не слышать творческих мук товарища. Ему вспомнились умоляющие глаза Наташи и свои слова, что через год он накопит деньжат и тогда они сыграют свадьбу.
В аэропорту Нового Уренгоя стояла тридцатиградусная жара. Заполярный город встречал их июльским зноем единственного по-настоящему летнего месяца в этих краях. После трудоустройства в УБРе друзья отправились заселяться в рабочее общежитие.
– У нас в 302 комнате два мальчика живут, так что мы вас к ним подселим, – сказала им комендант общежития. – Идите к кастелянше, получите постельные принадлежности, и пусть она вас проводит.
В 302 комнате стояло четыре панцирных кровати, две из них были засланы, а две нет. За столом сидело два добрых молодца и играли в карты. Один был чернявенький, тонкий в кости, одетый в джинсовую варенку, другой – блондин, кряжистый как дуб, с бугристыми мышцами, выпирающими из-под футболки.
– Вот, мальчишки, подселяем к вам двоих, для полного комплекта, – сказала кастелянша.
– Бегите за водкой, – произнес чернявенький. – Будем знакомиться.
– А водка в магазинах есть? – спросил Чарлин.
– В Новом Уренгое, как в Греции, все есть, только места надо знать. Идешь на стоянку