Горькое молоко – 4. Кофе от баронессы Кюцберг. Владимир Алексеевич Козлов
ракетку смастерить. И насчёт дивана я правду вам сказал. И что я потомок Тургенева, это тоже истинная, правда. Василий Николаевич Тургенев, известный всему городу человек приходится мне двоюродным прадедом. А если вы его не знаете, советую заглянуть в наш местный краеведческий музей. Вы там всё узнаете о нём и о нашем Тургеневском роде. Вот так граждане опера! Пришла пора вам вплотную заняться личной гигиеной. В общем, подмывайтесь тщательно. Думаю, ваш косяк ляжет на стол областному комиссару?
Улыбка спала с лица Игоря. И Евланов, поверив словам Колчака, озаботился возникшими перед ними неприятностями, сказал:
– Мы действовали согласно полученным инструкциям. И отчёт за свои действия перед тобой держать, не думаем. Рангом не вышел и ко всему прочему молодой ещё.
– А я не требую от вас ничего. Я просто вас предупреждаю, что в ближайшее время вам придётся познакомиться с чудовищным запасом слов, ужасной женщины, которая является моей мамой. И если вы мне не хотите верить, то можете узнать о ней у вашего непосредственного начальника Ланина. Он уже имел горький опыт пообщаться с ней.
– Если этот диван имеет историческую ценность. «Почему ты нас сразу не предупредил об этом?» – спросил Евланов.
– Я отвлёкся в тот момент. Бутылку открывал, а когда опомнился, ваш Кочубеев дивану уже харакири сделал, – сказал Колчак. – А сегодняшняя операция уголовного розыска является наглядным подтверждением моих слов о без результативности вашей работы, – заключил он.
Удручённо свесив головы, опера, с понуренным видом, покинули чердак, не закрыв за собой дверь. Не успели они выйти, Марек опять попытался создавшую Колчаком ситуацию озвучить безудержным смехом. Но Колчак закрыл ему рот ладонью.
– Потерпи немного, пускай они уйдут. Нельзя им откровенно в лицо смеяться. Сочтут это за личное оскорбление и помимо Ланина у меня ещё три врага появятся.
Убедившись, что опера вышли из подъезда они допили вино и на славу повеселились.
– Колчак, а операм, ты правду сказал про Василия Николаевича Тургенева или обманул? – спросил Санька.
– А ты его знаешь?
– А как же у нас дачи раньше рядом были. Он много лет работал большим начальником судостроительного завода. А дочка у него в Австралии живёт.
– Правильно, Геля уехала, – подтвердил слова друга Колчак, – а старшая дочь Тамара и правнуки с ним пока живут, но тоже на чемоданах сидят. Вероятно, скоро уедут к папуасам.
– А я вначале подумал, что ты заливаешь, ментам про всё, – говорил Санька, – еле сдерживал смех, а видишь, правдой оказалось. Что теперь с диваном будете делать?
– Саня, этому дивану всего лишь пятнадцать лет. Ему место только на чердаке. Он стоит здесь три месяца и ещё простоит десять лет.
– Ну, ты и прогнал им тюльпана, а они ведь всё за чистую монету приняли. Узнают, что ты их лаптями выставил, беды не оберёшься, – сказал Марек.
– Саня это менты порядочные были, а не твари последние. Другие бы нам