Память осени. Александр Звягинцев
надо.
Лариса. Да уж куда больше. Нас же специально учили: выходить в эфир постоянно с одной точки – опасно, надо менять места дислокации, чтобы нельзя было засечь. А мы каждый день, а то еще и несколько раз…
Алиме. А что делать? Сейчас вокруг столько немцев, что с радиостанцией на улицу не покажешься. А информация идет очень важная.
Лариса. Если нас засекут, конец всей информации. Я думаю, там это понимают.
29. Окрестности Джермай-Кашика
Холодная зимняя ночь. Алиме и Лариса собирают хворост для костра. Сложив в кучу, тревожно вслушиваются – не летит ли самолет. Наконец, слышат звук мотора. Алиме бросается разжигать костер, но у нее долго ничего не получается.
Наконец костер вспыхивает. Они с Ларисой хватают принесенный с собой кусок брезента и накрывают огонь. Потом открывают его снова и так несколько раз.
Самолет пролетает совсем рядом, а потом удаляется.
Девушки напряженно вглядываются в небо, а потом видят парашют. Порыв ветра подхватывает его и бросает прямо на одинокое дерево. Парашют запутывается в ветвях.
Девушки бросаются к нему, и тут слышат лай собак и доносящиеся неизвестно откуда голоса немцев.
Лариса. Немцы! Бежим!
Алиме. А груз!
Лариса. Не успеем! Собаки! Бежим!
Лариса убегает, Алиме замирает, Лариса возвращается и буквально тащит ее за собой.
Лай собак и голоса немцев все громче.
30. Старый Крым. Немецкий штаб
Роде и Кауш стоят навытяжку, генерал Горн раздраженно шагает по кабинету.
Горн (брезгливо указав на серую коробку на столе). Вам известно, что это такое?
Роде. Так точно, господин генерал. Питание для радиостанции.
Горн. Русское питание для русской радиостанции. Выброшено ночью с русского самолета. Совершенно случайно перехваченное нашим патрулем. Нам просто повезло! Если бы патруль оказался там на пять минут позже, русские диверсанты получили бы свое… Что из этого следует?
Роде. Очевидно, у русского резидента кончилось питание, и он запросил из Центра новое.
Горн. Очевидно, что русская радиостанция работает чрезвычайно активно. Выходит в эфир чрезвычайно много. Да разве мы с вами этого не чувствуем по тем ударам, которые наносит русская авиация по нашим оборонительным сооружениям. И это в ситуации, когда армии не удается сбросить в море закрепившийся на побережье русский десант. Когда партизаны действуют все более уверенно и нагло.
Кауш. Господин генерал, мы делаем все возможное… Ночные облавы.
Горн. Надо загнать партизан в леса, не дать им высовываться оттуда. Работайте с пленными и подозрительными лицами, чтобы бить по ним не вслепую, не наугад. Работайте, Кауш! У вас развязаны руки! Вас ни в чем не ограничивают – ни в методах, ни в способах…
Кауш. Слушаю, господин генерал.
Горн. Роде, этой ночью нам повезло, видимо, какое-то время русский резидент не будет выходить в эфир из-за неработающей радиостанции… Но я уверен, русские сделают все и очень быстро, чтобы снова получать