Себастиан Уорд и «Восемь Воронов». Каролина Трифилова
в пути, оставайтесь солдатами, даже если жизнь сыграет с вами в лотерею. Помните, что вас ждут дома! Народ Англии ждет вас… с победой! А если все-таки смерть придет за вами, то умрите героями… – Он взял с тумбочки свою треуголку генерала и протянул ее мне. – С этой минуты я объявляю генералом тебя!
Я был в смятении, понимая, что не могу отказать, ведь это была последняя воля Рональда, и больше всех он действительно доверял мне. Чувствуя тяжесть огромной ответственности, возложенной в эти минуты на меня, я всей душой захотел сказать «нет» и убежать… Но умирающим не говорят «нет», а отказаться было бы недопустимо по отношению к Рональду, к солдатам, к их семьям, к мирным жителям, к Родине, к моим убеждениям, совести и чести.
И все-таки мне было страшно.
– Но, – неуверенно проговорил я, – как я смогу… ведь я обычный солдат.
– Сможешь! – хриплым, слабым, но настойчивым голосом сказал Рональд. – Я в тебя верю.
Его сердце остановилось после тяжелого вздоха.
Стиснув зубы, чтобы удержать слезы, я склонил перед ним голову. Солдаты слышали последние слова генерала, и все приподнялись со своих мест, чтобы почтить память Рональда Кроуфорда, которого все мы так уважали.
Я медленно поднялся с места, бросил взгляд на его обездвиженное тело и бережно своей рукой закрыл ему глаза. Взяв в руки его треуголку, я впервые надел ее. Все присутствующие встали во фрунт и приложили правую руку к сердцу.
– Смирно! – с трудом уняв дрожь в голосе, скомандовал я.
Отдав последние почести генералу и распустив солдат по каютам, пьяной походкой я поднялся на палубу.
В эту печальную ночь в беззвездном небе одиноко светила полная луна, отражаясь переливающейся дорожкой в морской глади. Я смотрел на луну не отрываясь и дышал прохладой морского ветра. Кроме меня, на палубе никого не было, и, оставшись наедине с собой, я наконец дал волю своим чувствам. В голове толпилось множество новых мыслей, в жизни появились новые обязанности, планы, цели и задачи на будущее – вернее, уже сейчас! На мои плечи легла единоличная ответственность за судьбы тысяч человек. И я больше не могу позволить себе ни отдыха, ни слабости, ни колебаний, ни страхов, ни ошибок…
Казалось, что генерал Рональд Кроуфорд по-прежнему рядом и с гордостью и заботой наблюдает за мной откуда-то сверху. Во всяком случае, мне этого хотелось, и как только я заставил себя в это поверить, сразу стало легче. Повлажневшие глаза высохли. Собравшись с мыслями, я проговорил вслух:
– Я справлюсь, ведь в меня верят!
В главном порту Сомали нам оказали радушный прием. В городе мы смогли спокойно отдохнуть, подкрепиться, привести себя в порядок. Ближе к закату у рейда мы встретили отряд Дастина, и как же я был рад, когда увидел его самого! Когда я подошел к нему, то едва узнал: он стал таким серьезным и замкнутым. При встрече он посмотрел на меня так, будто видит впервые.
– Дастин, не могу поверить, что и ты здесь! Как же я рад