Любовь под наркозом. Екатерина Ромеро
сурком. Ресницы только трепещут. Да уж. Когда надо, не спалось ей, а когда не надо… Ладно.
Заезжаем в реанимацию. Я тут как дома уже, так как если не в операционной или кабинете, то здесь работаю. Кровати только личной не хватает.
Нахожу свободную палату. Одиночная. Сойдет.
Завозим каталку, ставя ее близко к кровати.
Работаем с Семеровым синхронно. Миллион раз уже так делали. Пациенты разные, тяжелые есть, едва ли поднимешь, но вдвоем обычно справляемся. С этой же соплей вообще просто.
Подхватываю ромашку. Артем берет ноги. Быстро укладываем на кровать вместе с мишурой трубок. Легкая, точно лялька.
Перепроверяю пульс. Слабый, но есть. Похоже, кто-то себя изнурял на тренировках.
– Все? Я пошел тогда.
– Давай. Спасибо. Готовься бухать завтра с Петровичем. Он точно проставится. Жена его классно готовит.
– Да иди ты! Тебе не оставим.
Усмехаюсь. Черт с ними.
Артем выходит, а я колдую над девчонкой еще минут пять. На всякий случай устанавливаю ей подачу кислорода. Уж больно хилая она.
Взгляд падает на лицо пациентки. Утонченное, милое. Точно как кукла. Имя ей идеально подходит. Коса только чуть растрепалась, но это ее не портит.
Восемнадцать лет.
Странно, что парня не было еще, хотя… это не мое дело.
Укрываю девочку одеялом и стараюсь не смотреть туда, куда не надо, даже если накидка чуть сползла и в этот момент приоткрывает обзор на небольшую, но очень красивую аккуратную грудь.
Глава 4
Открываю вымученные глаза и вижу полутьму. Все тело ломит, а еще жутко, просто до невозможности хочется пить. Во рту словно пересохло все, губы потрескались.
Я ничего не пила с самого утра. Перед тренировкой не позавтракала, а потом случилось то, что случилось, и воды мне, конечно, никто не давал.
– Пить. Я хочу пить…
Говорю это вслух вроде, но никого рядом нет. Только датчики какие-то все время пищат над головой. Где я, что случилось…
Пытаюсь пошевелить ногами, встать, но ничего не получается. Полтела все еще онемевшее, а это значит, что после операции прошло совсем немного времени.
Хочу на бок перевернуться, но не тут-то было. Сил нет. Тело словно танком переехали. Даже голову поднять не могу. Блин. Приехали, что называется. Ляля и декорации. Сломанная нога. Аншлаг. Аплодисменты.
В нос ударяет какой-то едкий запах медикаментов из коридора. К горлу тут же подкатывает едкая тошнота. Мне плохо, ой…
– Голову поверни. Вот так. Да. Носом дыши.
Мою голову, словно неваляшку, кто-то поворачивает набок. Жадно хватаю ртом воздух. Становится чуть лучше.
Открываю глаза и в этой полутьме вижу мужчину, который стоит совсем рядом со мной. Это врач. Очень высокий, большой. В синем медицинском костюме, кажется.
– Вы кто?
– Анестезиолог. Кирилл Александрович. Мы виделись. В операционной.
Сглатываю, пытаясь вспомнить. Голова плохо работает. Мне хочется спать.
Да, я помню его. Точно помню. Тот самый голос бархатный. Это врач, который говорил со мной, успокаивал на