История и теория криминалистических методик расследования преступлений. С. Ю. Косарев
соседей.
Так, в Эстляндии XV в. в случае запирательства обвиняемого средством доказательства служила свидетельская и очистительная присяга, или еще и присяга особого поручителя, а в некоторых случаях «Божий суд», заключавшийся в единоборстве. Допускалось также испытание водой, а при убийствах доказательством служило кровотечение из ран убитого. Для отыскания истины и с целью предоставления обвиняемому возможности освободиться от подозрения в убийстве, в заседание суда приносилось тело убитого, или же, взамен его, рука, которая находилась в суде иногда в течение недель. Обвиняемый должен был обходить вокруг покойника или руки убитого, прикоснуться к мертвой руке и произнести клятву. Невиновность обвиняемого считалась доказанной, если при этом не текла кровь[45].
В Литве до второй половины XVII в. действовали законодательные положения (в частности, Судебник Казимира 1468 г., Литовские Статуты XVI в. и другие акты разных веков)[46], являвшиеся развитием аналогичных положений Русской Правды. Такое состояние дел во многом объяснялось тем, что большую часть территории Великого княжества Литовского составляли древнерусские земли, захваченные литовским феодалами во второй половине XIII в.
Так постепенно в недрах древнего и средневекового общества зарождались первые знания об организации расследования преступлений.
Эти протокриминалистические знания, базируясь на практике расследования, затем, как правило, конкретизировались в нормах законодательства того времени.
Таким образом, подобные положения проанализированных исторических актов отражали не просто нормативный характер их материального содержания, но процедуру и даже практику их применения в расследовании преступлений.
Правосудие в Древней Руси, в основном, осуществлялось представителями феодальной знати (князьями, посадниками, тысяцкими), вынужденными в этих целях, равно как и в целях сборов дани, разъезжать по подвластным владениям[47]. С течением времени князья стали передавать свои судейские полномочия наместникам (лицам, возглавлявшим уезды. – С. К.) и волостелям (лицам, возглавлявшим волости. – С. К.) – людям, посторонним для общины, которые получали судебные округа как награду за службу для «кормления», извлекая для себя из каждого судебного действия законную прибыль. Князья таким образом делили право отправления правосудия как частную собственность или доходную статью[48].
Аналогично обстояли дела и в Западной Европе.
Как отмечает известный британский историк права сэр Генри Мэн, сам английский король Иоанн (XIII в.) в целях осуществления суда много ездил по стране. С течением времени короли сделались более оседлыми и начали посылать от своего лица разъездных судей, которые со всеми обстоятельствами разбираемых дел должны были знакомиться сами. Нередко этим судьям приходилось посещать самые места разбираемых актов насилия. Более того, как пишет Г. Мэн, судьи должны были разъезжать вооруженными на тот случай, если
См.: Волков А. Древнее уголовное судопроизводство в г. Ревеле. Ревель, 1889. С. 8–9.
Подробнее об этом см.: Данилович И. Взгляд на литовское законодательство и литовские статуты // Юридические записки. 1841. Т. 1. С. 1–56; Леонтович Ф. И. Областные суды в Великом княжестве Литовском // Журнал Министерства юстиции. 1910. № 9. С. 83–131; № 10. С. 85–129.
См.: Дювернуа Н. Л. Исторические права и суд в древней России. М., 1869. С. 160.
См.: Чичерин Б. Опыты по истории русского права. М., 1858. С. 108–111.