Безымянный подросток с окраины города. Даниил Бравцев
это. Насладись красотой Петербурга и сделай это. Тебе ещё повезло, что ты мог выбрать способ, как уйти отсюда. И ты выбрал уйти после созидания. Созидания прекрасного.
Андрей открыл глаза и медленно зашагал к краю крыши, пока не поднимая головы, – он хотел поднять её тогда, когда ступни встанут у края и всего полметра будет отделять его от мира без боли, страданий и отцов-тиранов, которым «признаёшься» в любви из-за страха получить ещё пару ударов, пусть даже слабеньких. Андрей медленно вышагивал по крыше жилого дома, полный внутренней пустоты и решимости одновременно, не позволял сомнениям лезть в голову – они лишь помешают закончить начатое. Все его желания сводились к двум вещам: какое-то время полюбоваться городом, небо над которым укрывала нежная ночь, а после этого спрыгнуть в объятия этого города – лучше головой вниз, чтоб наверняка.
Андрей услышал странный звук.
Он остановился, поднял голову и замер от удивления.
На краю крыши он увидел силуэт девушки, очерченный городскими огнями, такой чёткий, будто его написал художник. Девушка была обращена к Андрею спиной, сама она смотрела на город (на его кожу, состоящую из неровной поверхности крыш жилых домов), холодный ветер кружил вокруг неё, закрадывался под одежду, словно хотел подтолкнуть к краю. Она стояла на половине своих кед, даже стоя сзади Андрей увидел носки, нависшие над городом. Сияние проступающей в небе луны сливалось со светом города и ложилось на девушку, но всё равно она оставалась в полутьме – словно мир не хотел видеть её. Андрей смотрел, как колыхались на ветру светлые волосы, слегка не доходившие девушке до плеч. Даже здесь, в полутьме, он понял, что она – блондинка. Блондинка с шикарными волосами, развевающимися на ветру.
Он стоял и смотрел на картину, которая отложится в его памяти до конца жизни: силуэт девушки на фоне жёлто-оранжевых огней города и бесконечных, тянущихся вдаль крыш. На девушке были простые заношенные джинсы – не обтягивающие, но и не скрывающие стройность ног. А сверху была надета толстовка с капюшоном, слишком великая по размеру, оттого выглядящая забавной на таком хрупком теле. Девушка стояла на краю крыши, вытянув руки в стороны, балансируя на грани жизни и смерти, рукава толстовки свисали с тоненьких ручек. А странный звук, который услышал Андрей, был всхлипом.
Она хотела покончить с собой.
Андрей мигом забыл про свои переживания. Его захлестнул страх, но страх не за себя, а за эти ноги, что вот-вот сорвутся с крыши. Стараясь не напугать девушку, он произнёс:
– Эй!
Она пошатнулась, и весь мир в этот момент содрогнулся вместе с сердцем Андрея. Но кеды на сорвались вниз, даже чуть отстранились от края, а сама девушка развернулась – медленно, словно боялась увидеть того, кто стоял позади.
Лунный свет упал на её лицо, слившись с полутьмой. Первыми Андрей увидел яркие, очень яркие голубые глаза, что казались почти синими. Их поверхность блестела от слёз, радужки словно были поверхностью океана, переливающегося лучами солнца в ясный, спокойный день. Никогда до этого