Источники права и суд в Древней России. Опыты по истории русского гражданского права. Николай Дювернуа
которого сочинению до сих пор принадлежит более видное место между всеми попытками раскрыть связь византийского и русского права, говорит: «из содержания Закона Судного видно, что он предшествовал уставам вел. князя Владимира и Ярослава, равно и прочим статьям сего рода» (Обозрен. Корм., 2-е изд., стр. 114). Относительно его состава мнения не могут расходиться. Это – попытка приноровить греко-римское законодательство к состоянию славянских народов! Сличение статей Судного Закона с греческими источниками приводит к заключению, что составители пытались сгладить те черты греческого права, которые резко противоречили нравам свободного народа. Вместо наказаний телесных во многих случаях вводится пост (весьма продолжительный, 7, 15 лет) и епитимии (см. 2-я ч. Русск. достопамятн., изд. Дубенск., стр 143). Это, однако, не помешало церковному суду в России излагать наказания членовредительные, отрезание носа, ушей (Лавр, лет., 1169 г., Новгор. 2-я, 1055, 58 гг.), как было в Греции, со времен императоров Василия и его сына Льва.
Что ж мы можем заключить из существования у нас подобных сборников? Для Византии прототипы этих сборников служат признаком упадка правоведения (Дубенск., в указ, книге, стр. 141). Розенкампф делает попытку свести отдельные статьи Судного Закона к Базиликам, к Прохирону, Эклоге, но не доканчивает ее, «боясь наскучить своим читателям» (стр. 112). Дубенский заключает, что можно приискать все заглавия Судного Закона между гранями Градского Закона и Прохирона Льва Мудрого. Таким образом, дряхлеющие формы греческого права должны принять в себя то содержание, которое вырабатывает жизнь юных народов. Понятно, как мало между тем и другим можно было найти соответствия, как мало Судный Закон мог отвечать практическим требованиям времени. Появление подобных сборников свидетельствует только о возникающей потребности изменить основы юридического быта и вовсе не доказывает, чтобы перемена в самом деле произошла. Чтение памятника может привести к сближению некоторых статей с Русской Правдой (Исследов. г. Калачова, стр. 148), к объяснению некоторых вопросов в системе доказательств по Русской Правде и, наконец, к заключению, что духовенство с самого начала старается влиять на юридическую практику.
Для того, чтобы начала чужого права приобрели действительное значение в юридической практике, нужно было, чтобы эта практика сложилась в сколько-нибудь твердые и постоянные формы. Первая попытка в этом направлении и заключалась, как увидим далее, в составлении сборников туземного права. В Кормчих книгах мы находим рядом: Закон Судный, Избрание из книг Моисеевых, земледельческие законы Императора Юстиниана, законы Льва и Константина, Закон Градский, главы о послухах, церковные уставы, статьи о церковных людях, десятинах и проч., договор смоленского князя с Ригой и Русскую Правду, но какую ее редакцию? Только новейшую. В этом составе, после XIII в., статьи Правды иногда встречаются даже перемешанными с другими из указанных статей. Ни краткой редакции Правды, ни договоров князей с греками