Качели (сборник). Полина Дашкова

      Век короток, как миг. Молчи, пока

      Обиженно лепечет фортепьяно

      Под пальчиками крошки двойника,

      Попей чайку, погрейся, посиди,

      Там холодно, и вечность впереди,

      Век короток, как миг, а миг, как год.

      Мне десять лет. А может, сто. Ведь вот,

      Который век жива и невредима

      Мороженщица с профилем совы,

      Под фартуком пальто из габардина.

      А конь под основателем Москвы

      Имеет то, на что мы все глядели,

      Подсовывая взгляды под коня.

      Из пионеров выгнали меня,

      Восстановили через две недели.

      За что – не помню. Слишком долог век,

      И слишком густо валит вечный снег,

      Качая Оружейный переулок.

      Мой одноклассник, пожиратель булок,

      Впоследствии счастливый гражданин

      Неведомого штата Алабама,

      Под снегом весь, как под вуалью дама,

      Сквозь снег несется с горки на заду

      В семидесятом, кажется, году.

      Лет сто назад, а может, и вчера,

      Я из сапог выскребываю льдинки.

      Он машет мне из глубины двора,

      И варежка свисает на резинке.

      Молчи, корнет, там вечность позади,

      Там темнота за каждым поворотом.

      Лишь лампочка в парадном криворотом

      Горячая, как крестик на груди.

      Опять петит. И далее – двойник,

      Романсовый, которого забыли.

      Бобровый воротник в алмазной пыли…

      Ох, этот мне бобровый воротник!

      И муфточка, и сани, и румянец,

      Усы корнета где-то у виска.

      Мне, пионерке, не носили ранец.

      Я им дралась. Весна была крепка.

      Шибала в нос, как квас и газировка.

      Сухой асфальт. Кроссовки. Стометровка.

      На улице Ермоловой свистит в ушах весь мир,

      Как соловей над речкой,

      Как паровозик, как сверчок за печкой,

      Как на дежурстве милиционетр.

      Я обгоняю всех на сантиметр.

      И вот стою у финиша одна.

      Петит окончен. Выпита до дна

      Честь двойника. О, Боже, честь девичья!

      И, позабыв про клятвы и приличья,

      Корнет слинял на огненный Кавказ.

      Тут передали музыку как раз

      Печальную откуда-то из Кельна.

      Романсовый двойник, тебе не больно

      Лежать в земле, как пузырьку в стекле,

      Как в янтаре пчеле замысловатой,

      Такой красивой и невиноватой?

      Но прошивают точки и тире

      Твою, двойник, лирическую тему,

      Как швейная машинка маркизет.

      От А до Я, или от А до Z,

      Все точки и тире долбят мне темя.

      Бобром оборотился воротник,

      Ушел в леса, завел себе бобриху,

      Но браконьеры подстрелили их,

      А вражий голос стерся и затих

      Под Пахмутову, радостну и лиху.

      Привет тебе, романсовый двойник!

      Смешно и неуютно в этом мире.

      Мне двадцать два. Мне дважды два четыре.

      Мне только век. Век короток, как миг.

      1983

      «Плотный жар перед закатом…»