Портрет. Юрий Сидоров
меня Алексеем, – отрекомендовался вместо приятеля Хотиненко.
– Вот что, Евгений, – обратился Кожемякин к приготовившемуся записывать указание в блокнот Кудрявцеву, – надо организовать прием товарищей в комсомол. Это такая история – беспризорники стали нашими, советскими людьми, на строительство добровольцами приехали и теперь решили в комсомол вступить. В общем, подготовь вопрос как положено: устав чтоб изучили, речь Владимира Ильича на третьем съезде. Сам все проверь. Думаю, пригласим инструктора из крайкома на собрание. Потехинский райком, само собой, оповестим. Надо, чтоб без сучка и задоринки. Но не затягивай. Ясно?
Женька кивал и строчил карандашом у себя в блокноте.
– Вот еще что, – Кожемякин внимательно оглядел переминающихся с ноги на ногу будущих комсомольцев, – надо вам поручение взять. Чем хотели бы заняться?
– Авиацией! – выпалил Лешка и повернулся лицом к бригаде. – Чего гогочете? Вот товарищ секретарь нам сегодня о девятом съезде говорил. А на нем комсомол шефство взял над Красным воздушным флотом. Об этом в газетах писали.
– Верно говоришь, Алексей, – подтвердил Кожемякин, – принял съезд такое решение. Товарищ Ворошилов его предложил, когда с приветствием выступал. Только нет у нас здесь поблизости ни аэродрома, ни аэроклуба. Поэтому шефствовать пока не над кем.
– Так можно создать аэроклуб, – не унимался вошедший в раж Лешка. – Ребят набрать и наших, и из Потехино.
– Подумаем на будущее. А пока вместе с Евгением подбери себе поручение. Насчет Потехино ты правильно сказал. Городок сонный, мещанский даже. Надо с местной молодежью контакты устанавливать, вовлекать их и на строительство, и вообще по жизни.
– У нас Мотька уже контакт вовсю установил, – не удержался Гришка Невзоров.
– С кем установил? – переспросил Кожемякин.
– С музеем. Очень ему там одна картина понравилась. Не оттащишь! – продолжал задираться Невзоров.
– Ты… ты… – задохнулся от подступившей к горлу ярости Матвей. – Затырься! Щас я тебе промеж глаз воткну!
– Назад, Зарубин! – заорал Кудрявцев.
Мотька весь сжался, словно пружина. Им овладело неукротимое желание кинуться на Гришку и разорвать его на мелкие кусочки у всех на глазах.
Зарубин с ревом рванулся вперед и… тут же брякнулся носом о землю. Когда он, не ощущая сгоряча боли, повернул голову и посмотрел наверх, то увидел могучую, снизу казавшуюся исполинской фигуру Сергея Столярова.
– Остынь! – Столяров, обхватив своими сильными руками Мотьку, легко поднял и поставил его на ноги.
Матвей сердито засопел ставшим как свекла носом. Сергей, продолжая удерживать рукой Зарубина, повернулся в сторону Невзорова:
– Ты тоже хорош! Зачем подначиваешь? В следующий раз вмешиваться не буду.
Кожемякин уже по третьему или четвертому разу недоуменно обводил глазами всех участников события. В конце концов его взгляд затормозился на Мотьке:
– Может, объяснишь, почему с