Допмун. Печальное Солнце. Руслан Лангаев
заинтересованно произнес Бор.
– Да всякие есть! – возгласил хозяин и начал выставлять на стол бутылки, перечисляя, – медивальская традиционка, чучка виноградная, запрещенная ифрамская, ратафия, первач, ну и конечно наша родная классическая.
– Давай всё попробуем! – волшебник положил на стол золотой.
– Ого-го, да на это можно всех бродяг Тюлипа напоить! – хозяин рассмеялся и отодвинул деньгу гостю.
– Тогда, – посетитель настойчиво сунул монету добряку, – это в дар заведению!
– Ну, что ж, тогда начнем дегустацию. Как я понял, вы горького не спивали еще ни разу, – он налил из разных бутылок во все пять рюмок по одному глотку.
Бор вопрошающе взглянул на него.
– Поверьте мне, милостивый государь, этого вполне достаточно! Это вам я говорю – Толстый Тони. А в округе все знают, что Толстый Тони разбирается в выпивке!
Дегустатор выбрал рюмку с голубоватой жидкостью, налитой из синей пузатой бутылки с серебристыми звездочками.
– Отлично! – поддержал наливающий, – кстати, все почему-то начинают с ифрамки.
По составу жидкость была похожа на нежнейшее масло, вкуса вроде бы вообще не было, а вот послевкусие оказалось слегка похоже на одну из приправ Анлиль.
Щеки сразу покраснели. На лице появилась скупая легкая улыбка.
Содержимое следующей рюмки было янтарного цвета.
– Медивальская, сейчас очень популярна. Некоторые дурни в нее всякие сладкие воды доливают.
Медивальская традиционная имела приятный запах. Но вкус был тяжелейший. Бораций еле проглотил содержимое, но через несколько секунд по телу расползлось приятное тепло.
Улыбка расширилась. Глаза начали косить.
– А это чучка.
Следующая мутноватая жидкость оказалась еще крепче медивальской, но виноградный привкус придавал мягкость, благодаря которой она пилась великолепно.
Начались разговоры. Как правило, об Империи, императоре, бариньях, герцогах, торговцах и тому подобных проблемных темах.
Первач – тоже мутноватый – был ещё крепче предыдущих. Ничего приятного в этом напитке не было, но в голову ударило, как все раннее выпитые вместе.
Тони сам соблазнился и пропустил несколько рюмашек медивальской.
Пошли комплименты в обе стороны и приветствия сидевших в таверне.
Красная ратафия оказалась пределом крепости. Это оказалась настойка на вишнях, крепчайшая и сладкая.
***
Толстый Тони сказал, что наша классическая самое лучшее, что вообще можно пить, но дегустатор уже не разбирал ничего. Ни вкуса, ни цвета, ни запаха.
***
Сеньора Эсперанса охала, кляла без умолку Опивня, ставила разнообразные припарки и наливала целительные микстуры.
Всё происходящее было словно туманное видение.
Последнее, что Бор помнил перед тем как свалиться в пустоту улыбающееся милое личико воспитанницы Полины, которую посадили смотреть за «больным».
***
Утром хозяйка пункта