Антиквар. Александр Бушков
– еще до появления табельных наганов и всевозможных браунингов…
Короче говоря, деньги, как обычно, плачены не зря: ни на одной из этих вещиц невозможно разбогатеть резко, но каждую из них можно очень быстро продать с прибылью… а что еще нужно от жизни скромному негоцианту? Всякий лелеет и холит мечту наткнуться однажды на уникум (иным это даже удается), но средства к существованию, хоть ты лопни, приходят именно что в результате систематической торговли середнячком …
Он так и сидел, лениво перебирая новинки, когда ввалился Шварц – и, разумеется, с ходу принялся тянуть из ножен «самурая», чтобы помахать им от всей дури. Успев грозным цыканьем пресечь эти детские игры, Смолин спросил:
– Ну, выяснил хоть что-нибудь? Саблю положи, говорю, опять по люстре угодишь!
Шварц, собравшийся было исполнить нечто в стиле «раззудись, плечо, размахнись, рука!», с сожалением положил клинок на место, уселся за стол и прилежно доложил:
– Номерок пробить было просто, как два пальца… Некий Фетисов Николай Вениаминович, шестьдесят первого года.
– Николай, говоришь, – сказал Смолин задумчиво. – А наш клиент – Миша… Вообще-то он мне мог и придуманным имечком назваться, но никак не может он быть шестьдесят первого, соплив… А вот мужичок шестьдесят первого года рождения ему как раз в папаши годится…
– Может, это не папаша? А мужик, у которого он тачку купил? И катает по доверке?
– Кто его знает… Адрес не пробил?
– Обижаете, босс… Моментом: адресный стол на Маркса, шестьдесят два рублика… Кутеванова, дэ сорок один, кэвэ семь. Я туда скатался, походил вокруг…
– Знакомое что-то…
– Это панельные девятиэтажки у Егошинского моста. Когда-то их «Шантармаш» для себя строил. А сейчас – поди догадайся… Я в хату не совался, ясен пень, и расспрашивать не пробовал – к чему сразу с таким напором? Указаний не было…
– И правильно, пожалуй… – задумчиво протянул Смолин.
В конце концов, личность этого ботаника была не так уж и важна – дело десятое. Адрес, Шварц прав, нынче ни о чем не говорит: в наши веселые времена в неприметной квартирке на пятом этаже убогой хрущевки в насквозь пролетарском районе может обитать кто угодно, вовсе не обязательно и пролетарий – порой люди, способные себе позволить парочку «бентли», передвигаются исключительно на битом жигуле, а вместо трехэтажного коттеджа как раз и оборудуют внешне убогую квартирку на окраине. Всякое случается, глядя исключительно снаружи, ни за что не раскусишь, кто перед тобой…
– И правильно, пожалуй… – повторил Смолин. – Итак, что мы тут имеем… А имеем мы нехороший интерес к интеллигентной вдовице, которая, как собака на сене, сидит на приличной сумме… Не верится что-то, что мы сможем к этой сумме подобраться, но планы у меня другие: если не нам, так и никому. Музей так музей. Логично я рассуждаю?
– А то, – сказал Шварц, играя «Смит-Вессоном». – Чтоб никакая падла не думала,