Антиквар. Александр Бушков
денег… Знаю я, почем картиночки толкают…
– Откуда?
– Слухом земля полнится. Интересно ж…
– Понятно, – сказал Смолин. – И меня, на всякий случай, тоже следует фиксировать? Вдруг я ее не охраняю, а намерен совсем наоборот поступить? А?
– Бдительность – вещь небесполезная, – сказал Кузьмич. – Я тебя, командир, ни в чем таком не подозреваю, боже упаси, но порядок должен быть, когда рядом такие материальные ценности. Ты, сокол, хотя мне и платишь нехило, человек все ж загадочный… да и сидевший, уж извини за откровенность… Я ж не говорю, что я на тебя куда стучу, я просто фиксирую абсолютно все, что вокруг ценностей происходит… – он поднял указательный палец. – Культурных ценностей, заметь! Мы ж не темные, мы в допусках, как барбоска в блохах…
– Интересно, – сказал Смолин, улыбнувшись не особенно и добро. – И какая сорока тебе на хвосте принесла, что я сидел?
– А зачем сорока? Я, ежели помнишь, сорок лет присматривал за контингентом. И станови ты мне любую толпу, а я в ней всех до единого чалившихся высмотрю в сжатые сроки…
– Штирлиц ты наш… – хмыкнул Смолин. – Вот только я, Кузьмич, оба свои срока тянул за то, что преступлением да-авно не считается и изъято из кодекса вовсе…
– Да мне какая разница? Я одно говорю: порядок должен быть решительно во всем…
Не было смысла обижаться всерьез, устраивать выволочку – коли уж он не собирался замышлять против старухи что бы то ни было. Следовало просто учесть привычки Кузьмича, вот и все. Поскольку наблюдатель из него, следует признать, был хороший – да и нет замены пока что…
– Ладно, – сказал Смолин, достал бумажник и извлек пару ассигнаций. – Благодарю за службу, вот тебе зарплата за полмесяца. Начихать мне, по большому счету, что ты и на меня тетрадочку завел, но вот если что-то нехорошее случится, а ты, ветеран невидимого фронта, прошляпишь… Прости за откровенность, придушу, как проститутку Троцкого…
– Не гоношись, Яковлич, – сказал старикан веско. – Криминала не допустим ни в каком плане. Ты на меня зла не держи, я тебе очень даже благодарен за то, что вновь, так-скать, поставил в ряды, наполнил жизнь смыслом… но порядок, извини, должен быть во всем. Ни с чьей стороны криминалитета не потерплю, так воспитан партией и правительством…
Сволочь, подумал Смолин. Но сволочь полезная, с его бессонницей, зорким глазом и тоской по работе. «Журнал наблюдений» получается отменный, что ни говори…
За спиной звякнула цепочка, проскрипел засов, скрежетнул ключ. Спустившись по рассохшейся лестнице, Смолин не спеша подошел к «тойоте» и плюхнулся на сиденье рядом с развалившимся за рулем Шварцем. Тот глянул вопросительно.
– Посидим, – сказал Смолин вяло. – Чапай думать будет…
Ни о чем особенном он не думал – просто сидел, откинувшись на спинку сиденья, прикрыв глаза. Команда безмолвствовала, оберегая покой шефа, – старые были сподвижнички, дисциплинированные, сыгранные …
Человеку постороннему