неВойна. Алексей Филатов
он не хотел. Какой он офицер, если трудности будет пережидать за бабушкиной юбкой? И как посмотрит он в глаза Антону? А вот Света должна остаться, решил он. Но она неожиданно проявила характер.
– Я одного тебя не отпущу. Если я жена офицера, то должна быть рядом с ним. – Она обняла его. – Пока я с тобой, я ничего не боюсь.
– Хорошо. Но жена офицера должна ему подчиняться, – улыбнулся Сергей.
– Конечно. А также кормить его, одевать и ласкать. Поэтому я еду с тобой.
* * *
На Курском вокзале в Москве их остановил патруль. Хмурый капитан долго всматривался в отпускное удостоверение, попросил открыть дипломат. Солдатики испуганно озирались, ежась на ветру.
– Почему выехали раньше срока? – спросил капитан.
– Боялся опоздать, – ответил Сергей. – Мало ли что, обстановка сложная.
Капитан вернул документы, отдал честь.
– Всего хорошего. Не задерживайтесь в Москве, лейтенант.
Вынырнув из метро на площади Белорусского вокзала, Шутовы наткнулись на ряды ОМОНа. Омоновцы – в касках, со щитами и с дубинками в руках – теснили толпу митингующих. Над толпой развевались красные флаги, торчал плакат «Руки прочь от Верховного Совета!». Митингующих было несколько десятков, в основном мужчины – от совсем молодых до бородатых дедков.
– Ты кто такой? – окликнул Шутова какой-то омоновец в балаклаве15. – Что, с этими захотел? Не советую. Мы с ними церемониться не будем.
Света прижалась к Сергею.
– Пойдем, Сережа! Ты же видишь, они какие.
В электричке ехали молча. На них оглядывались, о чем-то шептались. Сергей впервые почувствовал себя неуютно в военной форме. Он ощущал напряжение в каждом взгляде, в каждом повороте головы.
По шоссе навстречу поезду ползла колонна БТР. Впереди шел армейский уазик, замыкали колонну три крытых «Урала». Сергей проводил их взглядом. Неужели едут в Москву? Как в девяносто первом? Но ведь танки тогда не помогли, да и боезапаса, говорят, у них не было. И все равно погибли люди! А если сейчас им прикажут стрелять? Если мне прикажут стрелять в этих людей, которые на улице? Что я буду делать?
Сергей вспомнил, как несколько лет назад мучился вопросом, смог бы он выстрелить в человека. Пусть даже закоренелого преступника. Теперь вопрос стоял еще жестче: выполнит ли он приказ командира стрелять в толпу безоружных людей? «Нет, – ответил он сам себе. – Такого приказа просто не может быть. Никто из офицеров не отдаст такой приказ».
Он вдруг успокоился. Все стало на свои места. Сейчас он увидит Антона, Сабита, свой «дембельский» взвод, и все будет хорошо.
* * *
– Серега! Вернулся! Ну как добрались? Как дед?
– Здорово, Антоха! Дед – кремень. Тяжело ему, но он выкарабкается. Он мне обещал. Как тут у вас, спокойно?
– Как же! Неделю назад приказ зачитывали: типа кто против президента, того уволят нахрен16. Каждый день на разводе напоминают. Политбеседы проводят. Телевизоры в ротах поотключали
Закрытая тканевая маска с прорезями для глаз.
Речь идет об указе Б. Н. Ельцина от 23 сентября 1993 года. В нем, в частности, говорится: «Лица офицерского состава Вооруженных Сил, органов внешней разведки, федеральных органов государственной безопасности, органов внутренних дел и войск правительственной связи, публично выступающие в нарушение статьи 18 Закона РФ «Об обороне», статей 7 и 9 Закона РФ «О статусе военнослужащих» с оценками политической ситуации либо с призывами не исполнять действующие законы РФ, указы президента и постановления правительства РФ, досрочно увольняются с военной службы».