неВойна. Алексей Филатов
в кошмар.
Все поднялись в актовый зал. Из окон на лестнице он пытался разглядеть родителей, но их уже не было видно.
После торжественной линейки все разошлись по классам. В классах за партами еще сидели родители: записывали имена учителей, график продленки, какие-то правила поведения. Сережа с радостью увидел среди них отца. Он аккуратно писал что-то на листке бумаги. Мамы не было.
Сережа успокоился. Все будет хорошо. Вечером он расскажет родителям, как прошел день, покажет новые учебники. Он любил просматривать их в первый же вечер, останавливаясь то на интересной картинке, то на незнакомом слове и представляя, как здорово будет все это изучить.
Когда уроки закончились, во дворе школы Сережа увидел отца.
– А где мама? – первым делом спросил он.
– Срочно вызвали на работу, – ответил отец, опустив глаза.
– Вы поссорились?
– Почему ты так решил? – он пристально посмотрел на сына.
– Я видел, там, утром, у забора… – он замялся.
Отец взял его за руку.
– Пойдем. Я тебе дома все объясню.
У Сережи вдруг возникло ощущение какой-то неотвратимой беды. Где-то внизу живота, как бывало иногда на уроке, когда учительница раздумывала, кого вызвать к доске. Он всегда чувствовал, когда вызовут именно его. Он ничего не мог поделать с этим ощущением. Вот и теперь он точно знал: что-то должно случится.
Всю дорогу они молчали. Отец шел быстро, Сережа еле успевал за ним. Портфель с учебниками оттягивал руку.
В подъезде было прохладно. Сережа почувствовал, что вспотел. Отец нажал кнопку лифта, но ничего не произошло.
– Опять сломался, зараза! – он обернулся к сыну и только тут поймал его тревожный взгляд. – Давай портфель, пойдем пешком.
Один пролет сменялся другим. Мусоропроводы подванивали кислым и гнилым. Сережа тяжело дышал.
– Папа, подожди! – его крик эхом разлетелся по пролетам.
– Некогда, сынок! Опаздываю.
«Куда он опаздывает? Сегодня же выходной!» – подумал Сережа, но ничего не сказал. Он хватался за перила и старался не отставать.
В квартире было душно. Отец подошел к балкону, отдернул тюль, открыл балконную дверь. Сережа пошел в ванную умываться. Когда он вернулся, отец сидел на корточках и укладывал вещи в большую дорожную сумку, с которой они ездили на юг. Черная сумка с белой надписью на английском.
– Папа, мы что – уезжаем?
– Уезжаю я. А ты остаешься.
– Ты надолго? – спросил Сережа охрипшим голосом, отчаянно пытаясь убедить себя, что на этот раз он ошибся, что предчувствие его обмануло, что никакой беды не случится. Но он уже знал, что это случилось, что беда уже здесь, рядом, в этой комнате. И что ничего нельзя изменить.
– Ты уже взрослый мальчик, – мягко сказал отец. – Ты должен меня понять.
– Нет, нет, не уезжай! – закричал Сережа. – Вы с мамой помиритесь! Я ей скажу!
– Послушай, мама тоже уехала. Вернее, переехала. Она