Криминология. Теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. Я. И. Гилинский
этого тезиса состоит в том, что все большая криминализация различных деяний (признание их преступными) и нагнетаемый политиками-популистами и СМИ «страх перед преступностью» приводят ко все большей репрессивности полиции и уголовной юстиции, расширению их деятельности, нередко за счет ограничения прав человека, ко все большему вовлечению людей в жернова уголовной юстиции, к росту тюремного населения, к «призонизации» поведения и сознания масс населения. И об этом мы подробнее поговорим в ч. IV нашей книги.
Наконец, в-девятых, «"преступность" служит поддержанию (сохранению) властных отношений» (с. 17). Так, уголовное право ведет к сохранению коллективной безответственности в коридорах власти при пренебрежении к индивидуальным поступкам и поведению «улицы». Это увековечивает такие структурные детерминанты нежелательного поведения, как бедность, социальная депривация (неравенство доступа к социальным благам; психологический дискомфорт, вызванный пониманием этого), огромное неравенство между богатыми и бедными. При этом растет заинтересованность «индустрии контроля над преступностью» в криминализации деяний. Политики используют «преступность» в целях мобилизации электората для поддержки своих партий. В целом «преступность» способствует сохранению властных отношений.
Подробно обосновывается понимание преступности и преступления как социальных конструктов, а также рассматривается процесс такого конструирования в последнем издании Оксфордского справочника (руководства) по криминологии.[72]
Итак, «термин преступление есть ярлык (label), который мы применяем к поведению, нарушающему закон. Ключевой пункт – это порождение преступлений уголовным законом, который создан людьми. Преступление как таковое не существует в природе; это выдумка людей».[73]
Как происходит конструирование одной из современных (начиная с середины 80-х гг. XX в.) разновидностей преступности – «преступлений ненависти» («hate crimes»), т. е. преступных посягательств против «ненавистных» меньшинств (афро-, испано-, арабо- и азиато-американцев, евреев, геев и лесбиянок и т. п.), показано в книге американских криминологов.[74] В этом конструировании («"Hate crime" is a social construct») принимают участие СМИ и политики, ученые и ФБР. Роль политического режима в конструировании преступности и иных социальных девиаций показана мною в одной из работ.[75] А участие СМИ в конструировании преступности и иных девиантных проявлений рассмотрена в монографии И. Г. Ясавеева.[76]
С нашей точки зрения, вся жизнь человека есть не что иное, как онтологически не расчлененная деятельность по удовлетворению своих потребностей. Я устал и выпиваю бокал вина или рюмку коньяка, или выкуриваю «Marlboro», или выпиваю чашку кофе, или нюхаю кокаин, или выкуриваю сигарету с марихуаной… Для меня все это лишь средства снять усталость, взбодриться. И тот факт, что первые четыре способа социально допустимы, а два последних «девиантны», а то и преступны, наказуемы, – есть результат социальной конструкции, договоренности законодателей