Узник вечной свободы. Ольга Вешнева
прямой нос, умный спокойный взгляд, игра мускулов под гладкой кожей… Изучая Ахтымбана, я проникся сочувствием к далеким пращурам, схлестнувшимся с ним в последней битве. Он представлял собой воплощение ярости и силы. Его чудовище пока мирно дремало, но могло очнуться в любой момент.
“Должно быть, Ахтыма носил по степи богатырский конь вроде моего Данта”, – подумал я.
– Навостри нос, Тихон, – вторичное произнесение моего имени взрастило уверенность в положительном итоге общения.
Ахтымбан разделся до пояса. На шее он носил нанизанные на воловью жилу каменные рожицы своих жестоких богов, искривленные в отвратительных гримасах. Я приблизил нос к двум саблевидным ранам на его груди, покрытых желтоватыми занозами. Запах древнего вампира отличался коньячной терпкостью. Быстро помечтав о том, что мой нежный молодой запах приятнее для Людмилы, я осмотрел его раны. Самая длинная и глубокая из них начиналась чуть выше сердца. Меньшая зияла над выпуклым от переедания животом. Сочившаяся из ран кровь меняла цвет с ярко-алого на светло-коричневый, словно попадая в кипящую воду.
– Почему твои раны не зарастают, Ахтым? – спросил я.
– Осина, – слабо улыбнулся он.
Я не сомневался, что ему больно. Меня удивляло его мужество. Ахтымбан терпел боль, ни одним жестом не выдавая ее.
Скользкие лапы страха обхватили мои плечи. Выходит, я ошибочно считал, что для вампира опасен осиновый кол только если им пронзено сердце. Ахтымбан был на волоске от гибели. Меня немало удивила его готовность рисковать жизнью ради добывания пищи. Он знал, что может проиграть в смертельном бою, но все равно напал на леших. Я бы на его месте лучше поголодал денек – другой, чем ввязался в такую драку.
– Могу я помочь? – я принюхался и уловил терпкий древесный аромат, тут же вызвавший першение в горле.
– Не надумай лизать, – предупредил Ахтымбан. – Издохнешь как чумная собачонка.
Я судорожно хватил ртом воздуха, задрав голову подальше от осиновых щеп.
– Управлюсь сам, – Ахтымбан беззлобно приоткрыл зубы. – А ты учись… – проходя мимо, он подмел жесткими волосами мое левое плечо и оглянулся. – Бросай свою трясунку. Сегодня тебя никто не съест.
Славненькое утешение. Я последовал за ним к реке.
Людмила остановила Ахтымбана просительным нежным взглядом. Он равнодушно понюхался с ней и отклонил голову от ее лица, намереваясь идти дальше. Людмила придержала его за руку, улыбнулась, скользнув языком по зубам, и погладила его длинную шею выгнутой ладонью.
Сгорая от ревности, я не заметил приближения врага со спины. Взгляд подошедшего и вставшего рядом со мной Фомы приклеился к парочке на краю берега.
Ахтымбан склонился к Людмиле, соединил свои губы с ее губами в неподвижном поцелуе. Из уголков его рта потекли тонкие струйки крови. Он ее кормит, понял я.
– Досадно? – ударил по больному месту Фома.
– А тебе?
– После тебя – нисколе, – Фома с издевкой заглянул