Звездная жатва. Роберт Чарльз Уилсон
Тайлер рассеянно потянулся к пистолету. Его взгляд блуждал. Уильям подумал, что помутнение рассудка полковника не обязательно было следствием Контакта. Возможно, Контакт просто пробудил в нем старое безумие. От Тайлера исходил вполне осязаемый жар. Этот жар был опасен, и температура накала грозила подскочить от малейшего раздражителя.
– Простите, если моя ремарка была дерзкой. Я слушаю.
– Что будет дальше? Хотя бы по вашему предположению.
Уильям задумался.
– Полковник, вам больше не у кого спросить? Жена, подруга? Родственники? У меня в этом деле особой роли нет, я знаю не больше других.
– Я не женат, – ответил Тайлер. – И родных у меня нет.
Вот он, недостающий фрагмент мозаики Джона Тайлера: давнее, мучительное одиночество. Тайлер был одиночкой, и Контакт окончательно изолировал его от остального человечества.
Мысль об этом была грустной и пугающей.
– Полковник, я со всей серьезностью могу сказать, что вы задали чрезвычайно сложный вопрос. Вы и без меня понимаете, что все меняется. У людей новые запросы, они отказываются от старых привычек… и нам еще предстоит свыкнуться с этим. Думаю… когда-нибудь неудобные тела станут не нужны нам. Но до этого еще далеко. – Ответ Уильяма был абсолютно честным.
Тайлер посмотрел на него страшным взглядом – отчасти испуганным, отчасти возмущенным, отчасти презрительным.
– А потом?
– Не знаю. Надо будет принять решение – коллективное решение. Но догадка у меня есть. Думаю, нашей измученной планете нужен ремонт, и очень скоро она его получит.
Сделав по городу круг, они вернулись к воротам Белого дома. День двигался к полудню; заметно потеплело.
Несмотря на опасность, Уильям устал от словесной дуэли с Джоном Тайлером. Он ощущал себя оставленным после уроков школьником, который считает минуты до свободы.
– Ну что, полковник? – Он посмотрел Тайлеру в глаза. – Решили стрелять?
– Выстрелил бы, если бы знал, что это поможет. Если бы чувствовал, что так можно вернуть хотя бы дюйм этой страны. Господи, я убил бы вас не моргнув глазом. – Тайлер сунул руку под куртку и почесался. – Но вы не представляете угрозы. Среди известных предателей вы – один из самых жалких.
Уильям скрыл облегчение. «Пусть я и бессмертен, – подумал он, – расставаться с этим воплощением еще рано».
К тому же как он объяснит свою смерть Элизабет? Она назовет его недотепой, и вполне справедливо.
– Если думаете, что конфликт исчерпан, вы ошибаетесь, – сказал Тайлер. – Есть люди, еще готовые сражаться за страну.
«Зачем сражаться? – подумал Уильям. – Страна ваша! Полковник Тайлер, берите ее!»
Но эти мысли он оставил при себе.
– Надеюсь лишь, – Тайлер отвернулся, – что остальные холощеные кони так же смирны.
Уильям проводил полковника взглядом.
Тайлер был человеком на грани. Оставшийся в меньшинстве одиночка, несущий мрачный груз каких-то старых грехов. Мир, в котором он жил,