Степной принц. Книга 1. Горечь победы. Лидия Бормотова
сколько потребовали. Так что все остались довольны. Ещё немного потоптались возле коня, одобрительно похлопывая его по холке, побалагурили и стали расходиться. Джексенбе, увидев, что урус приторачивает к седлу суму, собираясь в дорогу, схватил его за руку:
– Едешь дальше?
Баюр накрыл его руку своей ладонью, благодарно пожал и улыбнулся:
– Ты очень помог мне, Джексенбе, я тебя никогда не забуду. А при случае – тоже помогу, в долгу не останусь.
– Зачем забуду? Ты теперь тамыр7 мне. Вместе ели, у одного огня спали, в дороге опасность делили. Ты чапан8 мне дарил. Приходи, когда хочешь, веселиться буду.
– Хорошо, приду, – приложив руку к груди, пообещал Баюр.
Но когда он занёс ногу к стремени, Джексенбе снова дёрнул его за рукав:
– Стой! Вместе поедем!
– Куда? – опешил новоиспечённый тамыр. – Мне в Семипалатинск надо.
– До Капала. Отец посылает в пикет за делом и новости знать. В степи одному много опасаться. Карачи9 туда-сюда. Потом – один, потом спокойно.
– Ну, коли отец посылает, поехали, – согласился Баюр и тотчас вскочил в седло, пока крепкие пальцы не успели его остановить. – Вдвоём веселее. А для карачей у меня есть мултук10.
– Мултук один. Карачей много.
Мальчик лет тринадцати с красивым, словно девичьим, лицом подвёл осёдланную лошадь. Это был младший брат Джексенбе, Баюр видел его вечером возле костра. Ужинали не в юрте, расстелили войлоки на траве, и девушки, звеня подвесками в косах, разносили миски. Приятель-киргиз называл всех родичей по именам, которые в памяти волхва не загостились, не до них было. Надо было уловить систему взаимоотношений и правила обхождения, принятые местным этикетом, и не опростоволоситься. Теперь, когда Джексенбе обратился к брату, Баюр вспомнил его имя – Саржан.
Быт кочевых киргиз, диковатый на взгляд заезжего европейца, тем не менее имел свои прелести, а также обычаи и правила, заведённые далёкими предками. Вот уж чей авторитет был непоколебим и непогрешим. Умершие сородичи могли оберечь, даже спасти от гибели, могли наказать, лишить скота и имущества, не дать потомства. Мусульманство, назойливо насаждаемое в степи, не могло вытеснить родное и понятное языческое воззрение на мир. И не удивительно. Ни стены домов и мечетей, ни тесные улочки городов, ни строгие блюстители намаза, творимого пять раз на дню, не стесняли их души. Ни вера в Аллаха, ни заповеди Магомета не могли соперничать с законами природы, в соответствии с которыми они жили, не могли выхолостить то особенное родство с естеством мира, что текло в их крови, наполняя каждый день заботами и смыслом. Вольные просторы степей, величественные суровые горы были их колыбелью, любвеобильной и щедрой, а порой – жестокой и сокрушительной. Как не молиться духам, населяющим всё окрест, как не уповать на их помощь и прощение?
Провожать
Тамыр – побратим.
Чапан – халат.
Карачи – разбойники.
Мултук – ружьё.