Метод российского уголовного процесса. Анатолий Барабаш
к деятельности органов государства. В этом отражается сущность уголовного процесса, его отличие от других областей правовой деятельности. Именно органы государства в уголовном процессе являются адресатом выполнения принципов-требований. Это вытекает из того, что только они – субъекты уголовно-процессуальной деятельности, только на них возложена ответственность за ход и результат деятельности, только они имеют наиболее широкие полномочия, в том числе и по реализации принципов, для достижения цели уголовно-процессуальной деятельности.
В теории права выделяют три основные функции принципов права – познавательную, информационно-ценностную и регулятивную[66]. Представляется, что для уголовного процесса, из-за его специфики как строго регламентированной деятельности органов государства, важнейшей из них является именно последняя – регулятивная. Реализация этой функции исключает произвол при осуществлении уголовно-процессуальной деятельности, вводит ее в четко обозначенные границы, гарантирует, при выполнении принципов, достижение целей уголовно-процессуальной деятельности. Другими словами, принципы – это важнейший регулятор уголовно-процессуальной деятельности.
На наш взгляд, правильным является следующий подход к пониманию принципов процесса: 1) принцип уголовного процесса – это требование к деятельности; 2) требование, адресованное для выполнения органам государства; 3) требование, которое должно быть зафиксировано в норме уголовно-процессуального законодательства; 4) характер этого требования должен быть непосредственно связан с целями уголовно-процессуальной деятельности, реализация его должна гарантировать их достижение; 5) принцип должен регламентировать деятельность в основных стадиях процесса или в центральной – стадии судебного разбирательства.
Изложенное понимание принципа уголовного процесса позволяет вывести следующее его основание: публичный характер уголовно-процессуальной формы российского уголовного процесса, проявляющейся в деятельности через принципы, реализация которых гарантирует достижение целей процесса, установление всех обстоятельств, подлежащих доказыванию. Как видно из сказанного, принцип среди понятий процесса занимает одно из высших иерархических мест, как проявление сущности процесса вовне, в деятельности. Понятие же «публичное начало» находится за рамками процесса, определяя его сущность, следовательно, оно не может быть закреплено в законе, как не закреплено в нем и понятие «принцип»[67], хотя последнее и следовало закрепить в законе.
Для более четкого понимания места принципа в иерархии уголовно-процессуальных понятий необходимо остановиться еще на одном моменте. Следует согласиться с А.А. Давлетовым в том, что уголовно-процессуальная деятельность «представляет собой сложное, многоуровневое образование». Но из этого совершенно не следует тот вывод, который он делает после данного утверждения. Он считает, что «методологически правомерно
См.:
На это следует обратить внимание, поскольку в качестве довода против понимания публичности как начала А.А. Давлетов и Ал. С. Барабаш приводят аргумент, что термин «начало» отсутствует в УПК, в то время как понятие «принцип» прямо закреплено в уголовно-процессуальном законе (см.: