Погонщики ветров. Дмитрий Пейпонен
и куда? – спросила мама. – Но ты ведь знаешь, что не место красит человека, а человек место?
– Да, знаю, мам! – ответил я и пошел в нашу с Емелей комнату.
Емеля, как всегда, бездельничал. Он болтал по зеркалу с какой-то красивой зеленоволосой девицей с карими глазами.
– О! – воскликнул он, когда я вошел в комнату. – Иванушка, познакомься, это – Щука! Щука, познакомься – это Иванушка, мой младший брат! Будет работать погонщиком ветров!
– Ого! – Щука в зеркале округлила глаза – Я еще никогда не видела ветрогонов!
– Я только с завтрашнего дня ветрогон! – сказал я, – А пока – просто Иванушка, которого все почему-то называют дурачком! Как сговорились, блин!
– Не расстраивайся, Иванушка – сказала Щука из зеркала – И совсем ты не дурачок! Емеля, приглашай Иванушку на дачу ко мне в выходные!
– Да, Иванушка – сказал Емеля – у Щуки в субботу день рождения и она приглашает к себе на дачу! Поедем?
Если честно, телега Дуная Ивановича, видимо, так растрясла мою голову, что я так и не понял – хочет Емеля, чтобы я поехал с ними, или не хочет. Не заметив от него никаких намеков, я согласился. Щука обрадовалась, а вот Емеля, как мне показалось, не особо. Подумав про себя, что на подобные случаи, у нас с Емелей должна быть какая-то система тайных знаков, я пошел к отцу в кабинет, чтобы рассказать о том, что меня взяли на практику. Отец встретил меня с радостной улыбкой. Оказывается, ему уже позвонили и сообщили новость. Еще бы! Самому Серому Волку, да чтобы не позвонили! Все-таки, полковник полиции – это вам не гном какой-нибудь или Барабашка! Фигура значительная и значимая!
– Ну, сын – сказал отец – Горжусь тобой! С самим Горынычем работать будешь! Дай-ка я обниму тебя! – и отец сгреб меня в объятия. Вас никогда не сдавливал кольцами своего тела удав? Меня, честно скажу, тоже нет, но мне кажется, по сравнению с объятиями отца, сдавливание удава – просто легкое прикосновение. Отец обнимал так, что у меня хрустели кости и я начал задыхаться. Решив уже было, что так и погибну в горячих отцовских объятиях, я внезапно оказался на свободе. Отец усадил меня на диван, обшитый красным бархатом, на который он позволял садиться только маме или особо дорогим гостям и налил мне чарку хмельного меда.
– Вот, сын! – сказал он, вкладывая чарку мне в ладонь. – Вот ты и стал совсем взрослым и можешь себе позволить осушить чарку с отцом!
– Спасибо, папа – ответил я, отставляя чарку на стол. – Я не хочу.
Это была правда. Хмельное я не пил, в отличии от Емели, да и никогда не хотел даже попробовать.
– Ты дурачок что ли?! – воскликнул отец. – Мать! Поди-ка сюда, полюбуйся на нашего дурачка! Он с отцом чарку отказался выпить!
– Стаканчики да рюмочки доведут до сумочки! – сказала мама, входя в кабинет и улыбаясь – Дурачок грешит один, а умный соблазнит многих!
– Ну знаешь! – в сердцах сказал отец, выпивая мою чарку. – Не ожидал я от тебя, Василиса, что ты меня дураком назовешь!
– Глупая жена мучит, а умная – учит! – сказала мама. – Давай-ка,