Захар. Алексей Колобродов
но Керженец – позитив в химически чистом виде. Люди там как-то светятся, что ли (надо в следующий раз прихватить туда счётчик Гейгера). Керженец – не только точка на карте, это особое состояние – самого Захара, его родных, друзей. Надо устраивать свой личный Керженец всем, всегда и везде.
…Появляется молодой омоновец, к тому же – лимоновец, к тому же – провинциал, и всего за несколько лет становится ведущим писателем России – так не бывает? Захар доказал, что всё возможно. Что не обязательно жить в столицах, вращаться в модных кругах… Что обязательно? Ну, талант, но талант есть у многих; талант необходим, но недостаточен. Нужно ещё что-то – взгляд твой на жизнь и окружающих людей, последовательность совершаемых тобой поступков, масштаб твоей личности, определяемый во многом твоим собственным поведением, твоей этической разборчивостью… Плюс, конечно, кругозор, начитанность, образованность (её Захар, по-моему, даже немного прячет).
Прилепин как человек соразмерен Прилепину-писателю; это важно. Как живёт – так пишет, и наоборот. Вот и весь рецепт. Он не такой простой, как кажется. Думаю, именно в этом – секрет успеха Захара, в том числе и в коммерческом смысле. Этого не хотят или не могут понять те, кто выстраивает конспирологические теории, приплетает Суркова, «пиар», «проекты» и т. д.
Человек (тем более писатель) должен отвечать за базар. Прилепин отвечает за свои слова и в жизни своей, и в творчестве. Вот – главное. В этом я имел возможность не раз убедиться.
Ну а о литературе вы и сами всё знаете.
Захар, конечно, явление далеко не только литературное. Интересно посмотреть на него социологически. Омоновец и лимоновец – в одном лице: государственник, консерватор, почвенник – и в то же время «юный, злой, левый» революционер. Вот тот алхимический рецепт русского человека, который сегодня так важен и нужен.
…Можно составить отдельный список на несколько страниц из того, что мы пили. В диапазоне от китайской гаоляновки до гречишной настойки «Чёрный Микола».
Однажды провожали Захара из Владивостока. Ехали в аэропорт на машине моего друга, и вышло так, что по дороге я здорово набрался (это несложно, если начать накануне, а утром продолжить). Захар-то пил наравне со мной, но по нему не было заметно – вот ещё интересное его качество. В аэропорту «Кневичи» в очереди на регистрацию ко мне подошёл человек в форме и сказал: «В таком виде вас в самолёт не пустят». Захар спокойно повернулся к человеку в форме и, глядя на него трезвыми глазами, сказал: «А он не летит. Это я лечу». «А», – сказал человек в форме и отошёл.
После этого меня и выключило. Я остался на земле, Захар поднялся в воздух.
Андрей Рудалёв (литературный критик, г. Северодвинск):
Однажды с товарищем совершили вояж на его автомобиле по маршруту Северодвинск – Москва – Нижний. Тогда у Захара как раз родилась вторая дочка – Лиля. Два парня появились ранее. Два плюс два. Гармония.
Хотелось поздравить, обнять. Забрались в деревню