Я – патриот. Андрей Григорьев

      Их тела в синяках от прутов и дубин,

      Спины вздулись рубцами от палок,

      От наручников руки давно затекли,

      Губы в кровь, вид их страшен и жалок.

      Это братья Кривко получили письмо,

      От соседей из дома родного,

      Что их мать умерла, что разграбили всё,

      И сестрёнку готовят к дет. дому.

      Порешили они, надо детке помочь,

      Что без них сможет малая кроха.

      Насушив сухарей, подлатав сапоги,

      Побежали, надеясь на Бога.

      Эти парни бежали неделю назад,

      Им хотелось домой, на свободу,

      От ментовских оков, от козлиных бодяг,

      Унижения, вшей, – на свободу.

      Сразу после отметки парняги пошли,

      По лесам, по болотам и топям,

      Что бы дальше от этой Ольховки уйти,

      По ни кем неизведанным тропам.

      День и ночь шли они, огибая посты,

      Заметая следы и приметы,

      А тайга небывалой была красоты,

      Душу грели лесные рассветы.

      Спать не спали почти, по дороге своей,

      Ели то, что с собой прихватили,

      Граммов двести жирка и мешок сухарей,

      Воду там же болотную пили.

      Постоянно в пути, день и ночь на ногах,

      Час на отдых поближе к рассвету,

      Сон сморил пацанов не на час, не на два,

      Спали день, так как сил больше нету.

      Всю неделю как стая голодных волков,

      По болотам гонялись за ними,

      Три бригады совсем озверевших Ментов,

      Всю неделю на них злость копили.

      День был хмур, капал дождь, ветер жалобно выл,

      А ребята всё спали и спали,

      Им бы встать и идти, но у них нету сил,

      А менты только это и ждали.

      Как младенцы, – бродяги на мокрой траве,

      Снятся матери, братья, подруги,

      Передёрнут затвор, автомат на груди,

      У мента, что велит поднять руки.

      Как их били, везли, – это я умолчу,

      Я не знаю, ходили лишь слухи,

      В церкви я им обоим поставлю свечу,

      Что бы как то уменьшить их муки.

      В назидание всем будет громкий процесс,

      Обещают добавить по много,

      А свобода так манит, что б вырваться в лес,

      Участь зека, ох как ты жестока.