Среда Воскресения. Николай Бизин
более зримо (и почти достижимо) – располагается то ли над Санкт-Ленинградом, то ли над Первопрестольной; сказать, что Царство Божье – это бывший (прошлый и будущий, и вообще всех времен) СССР – такого он пока не говорил; а если и скажет – слишком многим этот взгляд полоснет бритвой по их личному взгляду.
Но это и мой взгляд, и я его не считаю самоубийством истины. Я называю его взглядом на истину – не только извне, но и со стороны Царства Божия, в котором нет смерти вообще. Поэтому даже видимая смерть в видимом мире – виртаульна: в невидимом её попросту нет. Как нет и тех жертв, и тех смертей, которые – виртуально были и прозвучали, которые у всех на слуху.
Зато есть Божье Царство. Именно оно наш удел.
А что наш удел оказался не только прошлым, но и видимо «чужим» нам уделом (ведь слово не стало делом, поскольку и этот удел – прошел: СССР рухнул), вовсе не означает, что теперь нам следует отдавать каждое свое око и каждый свой взгляд на потребу очередной виртуальному новоделу (из видимого мы уйдём за его пределы).
Ведь нас с вами прежде всего интересуют люди, которые и есть наша сущность. Которые – не проходят, а становятся нами.
Когда-то все эти «дивные люди не от мира сего» среднеобразовывались в империи СССР словно бы заводским производством. И хотя они от рождения не знали, что смерти нет (напротив, им с рождения внушали, что Бога нет), но как-то так выходило, что всем им было дано жить не хлебом единым, а небом единым.
Нёбо их было сухим, взыскующим живой воды и не желавшим воды мёртвой.
Как-то так выходило (само по себе из социума выдавливая), что все они неизбежно оказывались в статусе маргиналов (зафиксированной обществом константой внутренних перемен: сами собой предназначены выйти за пределы себя)! Это невообразимое чудо отбора ещё совсем недавно присутствовало в нашем быту – совсем рядом с нами, в минувшей империи СССР.
А всё потому что (в идеале) союз равноправных государств (если каждое государство счесть отдельной личностью) был в чём-то главном сродни древнегреческому полису.
«Полис – это обычно небольшой город, в котором вы знаете большую часть жителей с детства, а своих погодков лучше, чем мы сегодня знаем своих одноклассников. В то же время полис – это отдельное государство, в котором кипит политическая жизнь. И касается она всех граждан: например, в Афинах и других городах существовало непреложное правило – если в городе началась открытая борьба за власть, ты должен публично выбрать сторону. Проигравших в схватке могли простить, тех, кто решил отсидеться – никогда. При этом тесный контакт в социуме делал очень важным личную репутацию: греки поощряли талантливых людей, поэтому ни одному другому типу общества никогда не достичь такого процента великих и творческих людей на душу населения, как античным полисам.
Сюда стоит добавить и идею пайдейи – греки считали ключевой задачей общества воспитание и образование подростков. Суть идеи не в том, чтобы приучить человека к определенным вещам (удобным обществу), а в том, чтобы разумная привычка стала частью природы/характера человека. Этот переход из искусственного в естественное и есть культура.