На грани света и тени. Книга 1. Ольга Сергеевна Распутняя
друга, нахождение в одной компании заставило их настолько перенять жесты и привычки друг друга, что они выглядели практически на одно лицо. И, что бы ни делали и ни говорили эти двое, Вероника во всем находила отпечаток совсем другого человека, которым они восхищались и которому подражали. Кстати, интересно, где же их блистательная предводительница?
Элита занимала последние парты среднего ряда, словно для того, чтобы иметь обзор сразу всего, что происходит вокруг. Правда, парта перед Яной и Леной пустовала, и никто, если только он не отъявленный самоубийца, по доброй воле не занял бы это место. Оно находилось в самом центре класса и предназначалось для королевы улья. Вероника знала, что она предпочитала сидеть одна – кажется, у нее был пунктик по поводу личного пространства. И неважно, присутствовала она в классе или нет, – занять это место значило бросить вызов установившимся за много лет законам и сразу же объявить себя изгоем. А все знали, что, перейдя дорогу элите, лучше сразу же паковать вещички и выметаться из школы. Потому что даже отбывание срока в колонии покажется более предпочтительным, чем «сладкая жизнь», которую могла устроить эта компания.
Яна Андронова была очень высокой красивой девушкой с претензией на образ леди-вамп. Не обращая никакого внимания на то, что начинался урок, она достала из стильной черной сумки из замши расческу и принялась приводить в порядок свои яркие рыжие волосы, которые и без того выглядели безупречно. У Яны была какая-то мания насчет своих волос. У Вероники создавалось впечатление, что, если она не расчесывала их хотя бы минут пятнадцать, у нее начиналась ломка, как у наркоманки. Еще у Яны имелась выводящая из себя привычка вечно поджимать губы. Возможно, она считала, что так выглядит более царственно, но, по мнению Вероники, это выглядело так, словно ее все время мучили спазмы в животе. Вероника просто терпеть не могла Яну – появлявшееся на лице девушки надменное выражение всякий раз, когда она смотрела на Веронику, вызывало в той желание подойти к зеркалу и проверить, нет ли на ее блузке пятна.
А вот Лена Доронько, с милым кукольным личиком и губами-сердечком, всегда вызывала у нее что-то вроде добродушной насмешливости и немало ее забавляла. Лена была гораздо приятнее своей подруги, но, как Вероника подозревала, не от наличия в ней добрых чувств, а от врожденной беззаботности и абсолютно ровного отношения ко всему и вся. Веронике порой вообще казалось, что Лена лично не испытывала ни к кому хоть сколь-нибудь полноценного чувства, а лишь зеркально отражала реакцию своих более категоричных подруг. Насмешить ее могло буквально все, начиная с какой-то третьесортной шуточки и заканчивая сломанным каблуком. Разверзнись перед ней земля, она бы, наверное, и глазом не моргнула, а только удивленно захлопала бы ресничками и подкрасила губы. Наверное, в этом и состояло ее безыскусное обаяние: легкомысленная сладенькая девочка, которая не может не вызывать снисходительной, но все же симпатии.
Лена, оправив свою экстремально