Мир империй. Территория государства и мировой порядок. Сергей Бабурин
анализируя положение Германии и всего Западного блока, вывел из идей Клаузевица понятие «решающего пространства» как территории сосредоточения вооруженных сил, достаточных для безопасности Западного мира. Причем выбор решающего пространства, подчеркивал Г. Гудериан, по своему характеру определяется не только военными соображениями, «политические и экономические факторы играют здесь большую, а часто и доминирующую роль»[111].
Как отдельная отрасль гуманитарного знания геополитика возникла в начале XX в., но корни ее уходят гораздо глубже, поскольку люди очень давно стали осознавать, сколь сильно территориальные, географические факторы предопределяют политику (в основном внешнюю) любого государства. К классикам геополитики следует отнести П. Чаадаева и Ф. Ратцеля, Н. Данилевского и А. Мэхэна. Можно согласиться и с Л. И. Грачом, что русская геополитика как определенное научное направление вышла из восточного вопроса, остающегося до сих пор одним из самых сложных в мировой политике[112].
Поскольку гитлеровцы использовали геополитику для «научного» обоснования своих завоевательных планов и оправдания своей экспансии в мире, то в Советском Союзе ее, как и некоторые другие отрасли знания, например евгенику, объявили фашистским учением и практически не разрабатывали. Исключение составляли лишь некоторые закрытые и узкоспециальные учебные заведения. Да и там, как правило, анализировали геополитику как псевдонаучную выдумку.
Гюнтер Гейден, видный политолог социалистической Германии, характеризовал геополитику как «разбойничье, фашистское и насквозь антинаучное учение, состоящее на службе у монополистов, банкиров и юнкеров, пытающихся обосновать и оправдать установление открытой террористической диктатуры финансовых магнатов в области внутренней политики и претензию на мировое господство в области внешней политики». Он считал, что «геополитика – это теория империалистической политики войны, защищающая интересы монополистического капитала в ущерб интересам собственного народа и других народов»[113].
Но почему геополитика должна иметь меньше прав на существование, чем, например, геопсихология – наука, исследующая влияние погоды, времен года, почвы, ландшафта на душевную жизнь?
Само соединение слов «гео» («земля») и «политика» обозначает гуманитарное учение, истолковывающее данные географии для обоснования политики государства. Но речь не идет лишь о связи географического пространства с политикой государства.
Геополитика есть обусловленность политики государств географическими факторами, такими, как территория, географическое положение, климат, полезные ископаемые и др. С позиций структурализма И. А. Исаев уточняет, что предметом исследования геополитики становятся процессы, демонстрирующие воплощение власти (силы) в пространстве, а именно процессы ее разделения, перераспределения и динамики[114].
Гудериан Г. Так это не пойдет: К вопросу о положении Западной Германии / Пер. с нем.
М., 1954. С. 10.
Грач Л. И. Геополитика и современность. С. 32.
Гейден Г. Критика немецкой геополитики / Пер. с нем. М., 1960. С. 78, 79.
Исаев И. А. Политическое ощущение границы: точка зрения побежденных // Национальные интересы. 2005. № 2. С. 27.