Цветок яблони. Алексей Пехов
за запястье, рванул к себе, выволакивая.
Солнце оказалось не таким уж и тусклым. Ярким, белым, очень обжигающим. Она зажмурилась, тяжело дыша, удивляясь, сколько сил ей потребовалось, чтобы оказаться наверху.
– Спасибо, – прошептала Шерон, но вместо слова горло издало лишь хриплый, надсадный звук. Словно подошвой по шершавому камню.
Незнакомец не понял ее, но догадался, что нужно делать. Губ коснулся металлический обод фляги, она сделала осторожный глоток, чуть не захлебнулась оттого, что горло отказалось слушаться. Выплюнула воду на подбородок и грудь, отдышалась, все еще слепо щурясь и видя лишь белый свет.
Сделала новый глоток, вода на этот раз попала куда нужно, и буквально оживила слова.
– Спасибо, – повторила Шерон. – Я едва не упала.
Зрение возвращалось, свет перестал иглами впиваться в глазные яблоки, она смогла разглядеть снежную поляну, сухую, искореженную временем, пораженную трутовиком березу и нижние ветви, на одной из которых сидела галка.
Тощая, с торчащими во все сторонами неаккуратными грязными перьями и маленькими черными глазками-бусинками.
Странными глазками, хоть и казались они в первое мгновение обычными, птичьими. Но эти лакированные пуговки словно видели ее насквозь. Неприятный взгляд, цепкий и голодный.
Шерон едва подавила желание поискать камень и швырнуть в галку. Но просто заставила себя не смотреть на нее.
Человек, что спас ее, показался ей худым, изможденным, грязным и уставшим. Он сильно зарос щетиной, голубая радужка выглядела тусклой, утратившей свет. Глаза ввалились, губы в трещинах, но не кровоточат. Одежда – зимняя куртка, свитер, штаны, меховые сапоги, плащ, шапка – не новая, повидавшая дорогу. Пояс солдата (Шерон уже успела насмотреться на такие – широкий, с кованными частями и тяжелой пряжкой) оказался пуст. Ни меча, ни кинжала.
Перед ней, вне всякого сомнения, был воин, но совершенно безоружный.
– Спасибо, – в третий раз повторила Шерон, пытаясь понять, где же они встречались. Странное ощущение. Очень странное.
– Просто отдаю долг, раз уж ты здесь, – голос у него оказался странно тихий. Она будто бы не слышала его ушами, он раздавался у нее прямо в голове.
Видя, что женщина не понимает, он указал рукой в шерстяной перчатке назад, на могилу. Она обернулась и обомлела. Вместо ямы – распахнутая зубастая пасть чудовища.
Оно дышало гнилым мясом, челюсти чуть подрагивали, а острые призрачные зубы готовы были схлопнуться в любой момент.
Шерон вспомнила. Сон, когда она падала на дно моря. Битва на Бледных равнинах Даула, воспоминание Мерк, которое показал ей браслет. А потом внезапно другое место. И человек, так похожий на нее, вцепившийся в осиновые ветви, держащийся из последних сил над бездной, пожиравшей людей и ведущей на ту сторону.
Тогда она смогла спасти его. Теперь же он спас ее.
– Это не по-настоящему, – Шерон почувствовала облегчение. – Всего лишь сон.
Незнакомец