Любовь подскажет. Ульяна Гринь
по интеллигентности мысли, Настя отперла дверь и вошла. Вова старательно отряхнул снег с ботинок, вытер ноги о половичок и тоже вошёл, точнее, втиснулся в узенький коридорчик.
– Раздевайся, проходи на кухню, я сейчас, – Настя скинула кроссовки у обувной полочки и поспешила в зал. Отстегнула Ленку вместе с её сумкой, так прямо, не вынимая, положила в кроватку, сняла куртку и тут заметила бардак на диване, оставшийся с утра. На всякий случай принялась запихивать выстиранные шмотки в «стенку». Вова спросил из кухни:
– Одна живешь?
– Ага…
– Работаешь где?
– Дворником в ЖЭКе, на полставки, а по вечерам полы в Тёмкином садике мою, – ответила Настя, аккуратно складывая единственный парадный лифчик. Услышала быстрые шаги по коридору, дверь негромко щёлкнула замком, закрываясь – и тишина.
Настя выглянула в коридор, растерянно посмотрела на дверь, потом на лифчик в руках и вдруг разозлилась, зашвырнула лифчик на полку. Правильно, что он тут забыл, Вова? Он крутой, полный бабла и из себя ничего, а она кто? Нищая истеричка с двумя детьми… Настя посмотрела на вещи на диване и, бросив всё как есть, пошла на кухню. Огляделась с внезапной тоской и молча заплакала…
Вова вернулся минут через двадцать, когда она безуспешно пыталась накормить детей. Вошёл без стука, по-хозяйски отодвинул сахарницу и чашку кофе и принялся выгружать из пластиковой сумки яблоки, мандарины, бананы, какие-то игрушки, бутылочки, детские консервы… Настя растерянно смотрела на всё это богатство, а Ленка, не будь дурой, потянулась к ярким фруктам, лопоча что-то на своём языке. Настя автоматически вложила ей в ручку смешную погремушку с утенком и спросила:
– Зачем это всё? Не надо…
– Надо, – отрезал Вова и выгрузил из кармана штук десять разноцветных машинок, положил перед Артёмкой и внушительно сказал ему:
– Доешь кашу и получишь!
Артем отправил в рот ложку ненавистной гречки, не сводя завороженного взгляда с машинок, а Вова пододвинул табуретку к столу и спросил:
– Так как насчет кофе? Я купил хорошего, сваришь?
Настя очнулась, встала, отнесла Ленку в кроватку и достала из «стенки» Витину турку и две маленькие чашечки. Витя любил варить кофе, настоящий и дорогой. Вернувшись на кухню, она налила воды в турку, поставила её на газ и услышала за спиной щелчок зажигалки. Сердце заколотилось, как сумасшедшее, Настя втянула носом сигаретный дым и закрыла глаза. Господи, полцарства за сигарету! Только вот полцарства у нее нету. Уже две недели, как она, оставшись без гроша до получки, экономила на всём. Сигареты вошли в разряд «необязательных».
Вова заметил выражение её лица и помахал рукой, разгоняя дым:
– Извини, не спросил, у тебя можно курить?
Настя кивнула, не смея попросить сигарету. Но, видимо, желание было написано у неё на лице, потому что Вова, спохватившись, протянул ей пачку. Настя достала длинный тонкий «Ротманс», закурила, зажав сигарету в дрожащих пальцах, и, выпустив дым ноздрями,