Человеческая природа в литературной утопии. «Мы» Замятина. Бретт Кук
именно это мы наблюдаем в «Мы», изображающем общество далекого будущего, где болезни, голод, материальная нужда, одиночество и социальное неравенство побеждены и царит полная безопасность. В замятинском Едином Государстве техника, рационализм и прочие достижения интеллекта обещают превратить мир в настоящий рай для рабочих. Практически каждый аспект жизни подвергается якобы рациональному централизованному планированию. Жизнь нумеров тщательно расписана с рождения до смерти: они одновременно просыпаются, моются, работают, отдыхают и уходят на покой. Всему населению обеспечены разнообразные виды изобилия. Все основные материальные потребности удовлетворяются и гарантируются, включая регулярные сексуальные контакты. Вероятно, в хаотичный и трудный период военного коммунизма, когда Замятин читал отрывки из рукописи, так и напрашивалось сравнение Единого Государства с условиями жизни в России 1918–1920 годов[6]. И сам автор писал роман, наблюдая за жизнью в общежитии Дома литераторов, дома-«коммуны», организованного, чтобы в эти годы лишений оказать помощь самым выдающимся писателям Петрограда, предоставив им пищу, тепло и кров.
Но этого недостаточно. Наивный замятинский рассказчик Д-503 проводит нам экскурсию по своему городу-государству, вероятно, для того, чтобы увлечь читателя делом социальной инженерии в поистине массовом масштабе, во многом аналогичном тому, что должно было быть предпринято в новом коммунистическом государстве. Однако он позволяет нам заметить многочисленные тревожные детали быта и его собственные подрывные мысли – в результате положительный образ Единого Государства, который он намеревался нарисовать, превращается в свою противоположность. Очевидно, что не может быть никакого возвращенного рая: ведь трещины в общественном порядке видны невооруженным глазом – если только посмотреть дальше, чем Д-503 в своем наивном описании. В его сознании также есть изъяны, все они вполне естественны и наводят на мысль о надвигающейся опасности. Д-503 едва ли единственный, кто питает сомнения по поводу режима: с ним вступает в контакт и даже почти вовлекает его в свой заговор подпольная группа под названием Мефи, которая в конце концов устраивает восстание. В конце романа неясно, какая сторона одержит верх. Постройка, которая всего несколько дней назад казалась несокрушимой, оказывается на грани краха. Единственное эффективное средство, к которому прибегает режим, – хирургическое, часто насильственное удаление у граждан фантазии. Операция, равносильная лоботомии, имеет разрушительные последствия для личности и поведения человека («человекообразные тракторы», как называет их Д-503 [264]). Замятин как будто говорит: если утопия продолжит существовать, ее обитатели перестанут быть похожими на нас.
Первые читатели и слушатели Замятина, конечно, не были введены в заблуждение: роман быстро сочли подрывным, и его публикация была приостановлена. В некотором
Р. А. Гальцева и И. Б. Роднянская называют Единое Государство «по-своему благоустроенным миром» [Гальцева, Роднянская 1988: 219].