Параллельная вселенная Пеони Прайс. Юстис Рей
ноет, как будто я не была здесь несколько лет, потом подпрыгивает и бьется с удвоенной силой. В кульминации, как гимнаст под куполом цирка, и вовсе совершает сальто-мортале. Боб глушит мотор у желто-песочного домика с маленьким крыльцом, который, как и ступеньки, отделан красными глиняными плитками. Никогда прежде этот дом не казался таким далеким и чужим.
Машина стоит. Боб молчит. Я сижу, испуганно уставившись в окно. По шее и спине скользкой змейкой течет пот, не говоря про попу и ноги в кожаных брюках. Со свистом выпускаю воздух, готовлюсь к тяготам предстоящего действа и на нетвердых ногах вылезаю из машины. Брюки с всхлипом отстают от бедер, как и туфли от пяток, в очередной раз натирая кожу. Если Энн увидит меня такой, то точно умрет со смеху.
Боб увязывается за мной, нависая как скала.
– Останься в машине, – оборачиваясь, говорю я.
– Извините, мисс, но я обязан сопровождать вас в незнакомой обстановке. Это может быть опасно.
– Шутишь? Посмотри на него. – Я вскидываю руку в сторону дома. – Какие опасности там поджидают? Скрипучая лестница? Или подгоревшие тосты?
– Но, мисс, у меня инструкции…
– Не переживай, Боб. – Я примирительно поднимаю руки ладонями наружу. – Я не собираюсь входить. Просто спрошу.
Он молча складывает руки чуть ниже уровня пряжки ремня, давая понять, что останется здесь.
– Вот и славно, – отмечаю я.
Взлетев по ступенькам на крыльцо, стучу в двери (звонок недавно сломался). Не выжидая ни секунды, стучу еще раз. Дверь открывает женщина лет пятидесяти с темно-каштановыми волосами, у нее на лбу глубокие морщины.
– Здравствуйте, я могу вам чем-то помочь? – Это тот самый голос, который отвечал мне с утра.
– Я… я ищу семью Прайс: Стивена, Лорейн и их дочь Энн. Они живут здесь?
– Нет. Этот дом принадлежал моим родителям, а теперь он мой.
– Может, я что-то напутала, – лепечу я, бросая взгляд на запястье, где раньше носила часы, но теперь их нет – выходит довольно глупо.
– Я знакома со всеми соседями, но семьи Прайс я не знаю. И в последнее время сюда никто не переезжал.
Что, если теперь у них другая фамилия? Что, если они живут в другом районе? В другом городе? В другой стране? Не живут вовсе…
– Наверное, переехали…
– Извините, кажется, ваше лицо мне знакомо. – Ее рот изгибается в подобии улыбки: неловкой, но искренней. – У моей дочери вся комната увешана плакатами, и девушка на них выглядит в точности как вы. – Рот вовсю растягивается, обнажая желтоватые зубы. Мои когда-то были такими же из-за любви к кофе и темной газировке.
На миг я лишаюсь дара речи.
– Сейчас много кто похож на много кого, – отвечаю я таким тоном, будто понимаю, о чем говорю.
– А этот мужчина? Он с вами? – Она указывает за мое плечо, где с грозным видом выжидает Боб.
– Это Боб – троюродный кузен моей двоюродной тетушки. – Шутка не вызывает улыбки, поэтому я виновато добавляю: – Простите, поезд убогих