На грани света и тени. Книга 2. Ольга Сергеевна Распутняя

      Стелла находилась в одном из тех состояний, когда со всей строгостью беспристрастного судьи оценивала себя со всех сторон. Она время от времени повторяла эти проверки, чтобы оценить свои сильные ракурсы и спланировать, какое выражение лица ей лучше изобразить в той или иной ситуации. Она, будучи еще восьмилетней девочкой, стояла перед зеркалом, то хмуря бровки, то расплываясь в невинной улыбке, и делала это так часто, что это уже стало привычкой.

      И сейчас Стелла, сбросив одежду, стояла перед зеркалом совершенно обнаженная. Она никогда не стеснялась смотреть на себя голую. Это придавало ей уверенности, делало ее раскованной. Прищурившись от напряжения, она разглядывала себя, оценивая малейшие изменения.

      Бесспорно, выглядела она эффектно. Ее красоту нельзя было назвать классической. Если быть откровенной, она прекрасно понимала, что многие ее черты несимметричны. Но у нее были большие выразительные глаза, яркие губы и красивые брови, и она использовала это так мастерски, что казалась красавицей. К сожалению, талия у нее не была такой тоненькой, как, например, у Вероники. И еще ей ужасно хотелось иметь ее сексуальные острые ключицы. Что ж, зато у нее были стройные длинные ноги и грудь третьего размера. Нет, и все-таки она восхитительно обыгрывает свои достоинства и скрывает недостатки! Стелла вечно колебалась на грани обожания к себе и ненависти к тому, что она не идеальна.

      Вдруг в дверь постучали. Стелла выругалась и быстро принялась одеваться в домашнее, накинув сверху шелковый халат. Кто бы это мог быть? Родители редко изъявляли желание поболтать с ней. Никогда, вообще-то.

      Она распахнула дверь и подскочила от восторга.

      – Дядя Алекс! – радостно воскликнула она и бросилась ему на шею. Он уехал сразу же после того приема у них дома, и с тех пор она его не видела.

      – Ну привет, покорительница сердец! – засмеялся он и заключил ее в свои крепкие объятия.

      Дядя Алекс воплощал в себе многое, что Стелла на дух не переносила. Его рубашка не была идеально разглажена, он курил дешевые сигареты, и его лицо покрывала небрежная щетина. Он не был изящным. От него сквозило грубоватостью и небрежностью. Тем не менее она просто обожала его. Дядя Алекс видел ее насквозь, как и она его, и это сближало их, словно они были в вечном сговоре.

      – Что ты здесь делаешь? – поинтересовалась она, затаскивая его в комнату.

      – Как это, что? Приехал повидать любимую племянницу! – с притворно нежными нотками в голосе сказал дядя.

      – Да что ты? А я-то надеялась, что хоть кто-то не считает меня законченной дурой. Думаешь, я поверю, что ты притащился сюда только ради моей персоны? И вообще, как мама тебя впустила?

      – Мне пришлось прорываться с боем, – усмехнулся он, без стеснения заваливаясь на ее идеально разглаженное постельное белье. Стелла поморщилась, но села рядом, поджав под себя ноги. – Я готов поклясться,