Кольцо приключений. Книга 2. Кольцо Нефертити. Олег Северюхин
поступил бы с ними также. Вопреки инквизиции Запад выжил, уничтожив саму инквизицию. Вопреки коммунистической партии выжил и народ российский, из великодушия оставив компартию, чтобы была на виду. Хватит, попили кровушки народной. До сих пор не только бывшие жители СССР, но и люди всего мира не могут забыть массовые репрессий, которые были развернуты не только в самом СССР, но и во всех коммунистических странах Восточной Европы, куда коммунизм пришел на штыках советских солдат, освобождавших эти страны от гнета фашизма.
Не надо кивать на то, что среди коммунистов было немало хороших людей. Правильно. И среди инквизиторов было немало хороших людей, которые прекрасно понимали, что дни инквизиции сочтены, и поэтому пытавшиеся оставить миру хоть что-то из того, что было сотворено гениями.
Любой освободитель является завоевателем. И по-другому быть не может. Но вот как идеи коммунизма завоевали Россию, вопрос очень удивительный и без воздействия каких-то потусторонних сил здесь не обошлось. Оставим эту тему историкам, которые досконально разберутся и напишут пространные монографии, то ли оправдывая эти идеи, то ли нивелируя их до уровня священного писания, то ли высказывая полное неприятие их.
Меня больше интересуют те люди, которые считаются основоположниками этой идеологии. И чем больше я знакомлюсь с ними, тем больше убеждаюсь во мнении, что основной их целью было уничтожение России. И только поэтому в числе языков опубликования не был указан русский.
Мефистофель скупал души поодиночке, но здесь, вероятно, он купил две души подряд и, возможно, за одну цену.
Эти две души, всеми воспринимаемые как четыре человека – Карл Маркс Фридрих Энгельс – четко обозначили направленность манифеста: «среди поляков коммунисты поддерживают партию, которая ставит аграрную революцию условием национального освобождения, ту самую партию, которая вызвала краковское восстание 1846 года».
Восстание – это слишком громко для событий в Кракове, но на подавление этих выступлений выступили войска Австрии и России.
Анархист Бакунин писал по этому поводу: «Известно также, какой неодинаковый прием оказан был в Кракове в 1846 году русским и австрийским войскам: русских встретили почти с радостью – явление, которое уже тогда вызвало некоторые неприятные трения между австрийским и русским офицерством. Мне не приходится говорить о том, что польская демократия сильно боролась с такою переменою настроений в пользу России, но что она была чрезвычайно желательна для русского кабинета, и насколько ему позволяла это его деспотическая природа, он старался использовать ее к своей выгоде».
Это к природе того, что имели в виду Маркс и Энгельс в своем манифесте.
Тот же Бакунин писал о взаимоотношении поляков и русских: «поляки – славяне. В русском они ненавидят просто орудие, а не его природу, так как их собственная природа при некоторых отличиях представляет известное родство