Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан
мне его показывал, одной летней ночью.
К первым лучам солнца, мы с братом уже уходим с кордона. В нашей спешке есть прямой резон: к обеду солнце растопит наст! Чем мы, раньше начнём работать – тем больше успеем сделать.
Для начала, мы решаем пройти по левой стороне, вверх по речке, подрезая речную долину Саратовской со стороны Тятиной.
– Визь! Визь! Визь! Визь!
– Звик! Звик! Звик!
Прочная корка льдистого, шершавого наста лишь коротко взвизгивает под каблуками наших болотников. Над головой – бездонная ширь синего, безоблачного неба.
– Да-ааа! Как по асфальту! – радуюсь я, – Даже осторожничать не надо.
– Ну! – тоже радуется, Игорь, – Такой наст и машину выдержит!
Мы торопливо шагаем вдоль кромки хвойников. Так – мы не пропустим ни один след, прошедших через речную долину, медведей. Попутно, нас интересует и всякая другая живность – лисица, соболь…
Однако пройти, сегодня, нам удаётся не больше километра.
– Всё завалено снегом! – говорит Игорь, – Пока – нам здесь делать нечего!
– Ну!.. – соглашаюсь я, – Кругом – ещё стоит настоящая зима!
Интересно, но сама речка ото льда – полностью свободна! Это важно для Игоря, с его “норочьими делами”. Мы сворачиваем к речке и не спеша, внимательно осматривая каждую мелочь, шагаем по её берегам обратно, к устью…
Саратовский кордон. Ночь. Мы выходим из кордона. Игорь – покурить и послушать, я – просто послушать. Мы надолго замираем на высоком крыльце, прислушиваясь к настороженной тишине ночного леса.
– Тихо всё, – приглушённо говорит брат, – Аж в ушах звенит.
– Ну… – киваю я, – Филины не ухают! Странно это…
Саратовский кордон. Восьмое апреля. Утро. Мы начинаем свою работу с устья Саратовской…
За пару километров речки, Игорь находит пять перескоков норок!
– Ура! – радуется он, – Вот! На Саратовке есть норка!
– Здорово! – радуюсь я, за него, – О том, что здесь есть норка, из наших, “заповедниковских” – ещё никто не говорил!
Я, за Игоря, так рад…
А, ещё – мы видели уток! На сегодняшнем отрезке речки, мы подняли двенадцать больших крохалей!
Выше по речке – нам, пока, делать нечего. Там сплошь идут метровые стенки снега, вертикально обрывающиеся прямо в воду. По водичке, вдоль этого снежного берега – никак не пройти!
Мы отходим от речки. Здесь всё покрывает сплошная снежная целина. Мы шагаем по насту… Подворачиваем ближе к правому борту речной долины…
Обращённые на юг и восток, крутые и высокие склоны сопок, что стоят с западной стороны долины Саратовской, всегда раньше других открываются проталинами. Чем и привлекают к себе медведей со всей округи. По насту, мы виляем по просторным полянам речной долины, между массивами хвойников. Всё выше и выше по речной долине…
И выкручиваем к подножьям далёкой, безлесной сопки. Она стоит в развилке речки и её третьего, правого притока “Угловой”. Показавшееся на востоке, низкое солнце,