Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан
на ноги. Внимательно всматриваясь себе под ноги, я медленно бреду по зелени молодой поросли высокотравья, метрах в тридцати от дома…
Вот! Основания этих побегов – копия моих кусочков! Копия!!! Это… росток соссюреи Фори.
– Урра!!! – горланю я в небо, – Соссюрея! Уррра!!!
– Что орёшь? – выходит, из тамбура нашего дома, Игорь.
– Ха! Конечно ору! – я захлёбываюсь радостью, – Открытие! Такая загадка разрешилась! Я, целый прошлый год, голову ломал над одним парадоксом – медведи оставляют целые полянки скушенных и тут же брошенных, ростков соссюреи Фори. Я, ведь – въедливый! Я много раз приставлял скушенные побеги к оставшимся на уровне почвы, “пенькам” скусов!
– Ну и?
– Ничего, я, не заметил! И решил, что… не ест он её! Зачем-то скусывает… и бросает.
– Хм! Скусывает и бросает, скусывает и бросает… Целыми полянками?! – улыбаясь, смотрит на меня брат, – Ну, да ладно… А, сейчас что?
– Сейчас – я выяснил! Медведь откусывает от скушенной им части побега соссюреи самый плотный кусочек, всего сантиметр величиной!
– Как? – не понимает Игорь.
– Смотри! – кончиком своего тесака, я подрезаю побег соссюреи на уровне почвы и тут же срезаю от срезанной части, нижний сантиметр, – А, теперь, если приставить срезанную часть к пеньку – ты даже не заметишь, что не хватает сантиметрового отрезка! Видишь?
– Ага! – расплывается в улыбке, Игорь, – Теперь – всё понимаю!
– Вот! – я, как фокусник, развожу руки в стороны.
– Сашка! – смеётся надо мной, брат, – Ты счастлив так, словно кусок золота добыл!
– Теперь всё встало на свои места! Представляешь? Год спустя! Какая загадка!.. К тому же, теперь – у меня выявлен новый вид корма медведей!
Поздно вечером, я освобождаю стол от наших мисок и кружек. Пододвигаю, поближе, свечку. Передо мной лежит, мой рабочий дневник. Я задумчиво верчу в пальцах авторучку – мне осталось записать несколько итоговых мыслей:
Во-первых, весной, медведи кормятся на склонах вулкана шишкой-паданкой. Читая зимой, научные статьи о медведях Якутии, я никак не мог предположить, что и у нас, на изолированных в Тихом океане островах, проявится эта общность с материком.
Во-вторых, вчерашняя драка медведей должна пониматься, как проявление конкуренции за корм.
В-третьих, весной, после выхода из берлог, матёрые медведи поднимаются вверх, на участки кедрового стланика. А молодняк и медведицы с медвежатами скатываются вниз, на проталины, где питаются травой…
Всё. Все мысли записаны. Игорь спит на наших нарах, под потолком.
– Дааа, – думаю я, – После такого тяжёлого дня – будем спать, как убитые.
– Фууууу! – я длинно дую на свечку.
Комната Тятинского дома погружается в темноту. Я забираюсь на нары и тоже, с наслаждением вытягиваю по мягкому ватному матрасу своё, натруженное за день, тело…
Тятинский дом. После похода по вулкану, мы устраиваем разгрузочный день. Не в смысле поесть, а в смысле – не работать…
Лежать