Уезжать и возвращаться. Владимир Васильевич Гриньков
ты машину себе купишь, солдатик. Машину хочешь? А чо, я хотел.
Пётр Тимофеевич взял наугад свой чай и отхлебнул сразу полстакана. Было такое чувство, что он не с нами сейчас.
– Не сразу нас взяли. Время такое было – работы нет. Одни безработные вокруг. И тут мы. А кому нужны? Никому. Несколько дней ходили по рынку. И вот набрели на мужика одного. Ни у кого работы нет, а у него есть.
– Подфартило, – сказал я понимающе.
– Подфартило, да, – кивнул тяжело мой собеседник и что-то я засомневался. – Сразу он нас не взял, понятное дело. Как бы примерялся к нам. Расспрашивал, кто такие и откуда, чем жили прежде. Полдня на нас убил. Потом лысину свою почухал и велел завтра приходить. Тогда, мол, и решится. Вроде как время взял на раздумье. Ну, нам-то деваться некуда. Пришли назавтра. Ладно, говорит, беру. С испытательным сроком. Месяц продержитесь – там видно будет.
– За бесплатно взял работать? – догадался я.
Он же должен был их как-то обмануть. Ну, взял, к примеру, с испытательным сроком. Месяц они у него батрачили, денег он им не платил. А через месяц выгнал. Не подошли, и все дела. Следующих взял за бесплатно. Выгодно ему.
– Нет, плату нам назначил. Маленькую, это да. Но кажный день. День отработали – получили. А ежли месяц продержимся – это он нам так объявил – уже настоящая будет зарплата. Пожирнее, чем сперва.
Пётр Тимофеевич отпил чаю с мрачным видом.
– Торговал он сантехникой. Краны да унитазы, вобчем. Нам понравилось. Женщина эта мне сказала, что это не тряпками копеешными торговать. Там не заработаешь. А тут дорогой товар. Один унитаз продал, и если деньги не хозяину, а себе на карман – так уже вроде и не зря горбатились. Первые дни мы не шустрили пока. Присматривались сталбыть. Оно без опыта, конечно, тяжело, но торговля пошла поманеньку. Женщина эта прикинула, что к чему, и сказала, что дело выгодное вышло, повезло нам. Ну, назавтра после этих её слов нам и повезло по полной. Приходим утром к контейнеру, товарка моя замки отпирает, двери распахивает, их две там, и мы видим, что пусто, нету ничего. Ни унитазов, ни кранов. Всё вывезли.
– Кто?
– Сам думай. Вобчем, и хозяин тут как тут. Приехал как бы. И вроде он теперь нищий. Обокрали его сталбыть. Как взвыл он! Были бы волоса на голове – рвал бы их, так убивался. И всё ж подстроено как было. Мы тока открыли контейнер, а хозяин как из-под земли. Так-то мы бы дали дёру. А у него просчитано всё. Рядом где-то был. И сразу нас взял в оборот. Это вы, кричит. Ключи у вас тока. Тут же охрана рынка набежала. Он и на них кричит – прошляпили, бляха, как вывозили товар. Они мечутся, вопят – мы всё разыщем сталбыть. Из глотки вырвем. Шум такой, мы растерялись, это да. А нас в машину – и повезли. Привозят за город. Лесок такой. И никого. Из машины выкинули и побили маненько. Меня больше, конечно. Товарку мою так, подзатыльники ей тока. Кричат, где товар сталбыть. Уважаемого человека обокрали. И всё придётся возвернуть. А это и не мы. А они и не верят как бы. Снова меня били. Так били, что ежли был бы у меня товар – отдал бы. Но это же подстава. И тётка эта несогласная. Не брала я, ревёт