Шура. Париж 1924 – 1926. Нермин Безмен
Нину и Вову чужими. Лишь когда она узнала, что их фамилии – Лысенко, а не Верженские, она спросила обо всем у матери, и та рассказала ей, что однажды уже была замужем.
Люсия тем временем продолжала рассказывать об Алисе ДеЛамар. Шура, мило улыбаясь, делала вид, что слушает ее, но на самом деле думала о своем детстве. Она всегда чувствовала, как сильно ее, младшую из детей, любили родители, но больше всего ее сейчас заботила судьба Нины. Она, милая и нежная, как шелк, словно принадлежала другому миру. Нина была на девять лет старше Шуры и на десять лет старше Тины, но Шура помнила, как близкие всю жизнь окружали Нину невидимым щитом заботы и сострадания, ведь она навсегда сохранила детскую наивность. Екатерина Николаевна ни на минуту не могла оставить дочь. В те трудные дни в Кисловодске все члены семьи будто заключили между собой негласный пакт и старались при Нине обсуждать происходящие события более сдержанно и мягко. Несмотря на то что Тине и Шуре ничего не рассказывали об особенностях Нины, сестры чувствовали, что от хаоса, в который погрузилась страна, Нина пострадает сильнее всех и замкнется в себе еще более, чем прежде. Когда Шуре было пять или шесть лет, она спросила у матери, почему Нина с трудом разговаривает, и навсегда запомнила ответ:
– Потому что так захотел Бог.
– А если я тоже захочу так говорить? – спросила Шурочка.
– Ни в коем случае, Шурочка, – ответила мать. – Нина подумает, что ты ее передразниваешь, и обидится.
– Но почему? Она очень красиво разговаривает. Не торопится. Почему мне так нельзя?
– Моя милая, – сказала Екатерина Николаевна, заботливо обхватив ее лицо ладонями, – Бог каждого из нас награждает особенным телом, навыками и талантами. Например, вы с Тиночкой хорошо играете на пианино…
– Но Тиночка играет лучше меня!
– Может быть, – улыбнулась мать. – Потому что Тина, играя, старается чуть больше. Но это не делает тебя менее умелой. А когда ты подрастешь, то откроешь свой собственный талант, он и будет твоей особенностью. Тем не менее каждая из вас очень особенная. Я ведь всегда это говорю, не так ли?
Шура кивнула. Действительно, их родители помогали своим детям чувствовать себя особенными вне зависимости от возраста и пола и в равной мере любили каждого из них.
– Вот так, милая, – продолжила мать, как бы закрывая тему. – Нина просто живет чуть медленнее, чем вы, потому что так хочет Бог. Она ни в чем не виновата, вам просто нужно быть к ней внимательными. Заботьтесь о ней и будьте рядом. В будущем, когда вы вырастете, не забывайте об этом, как не забываем мы.
Пока Шура мысленно находилась в Кисловодске своего детства, Люсия продолжала вываливать на нее новости из другого мира. Внезапно Шура открыла рот и сказала то, чего никак от себя не ожидала:
– Я ухожу от Алена.
Люсия, пылко вещавшая о ночной жизни Нью-Йорка, произнесла еще пару слов, прежде чем услышала Шуру. Она с удивлением распахнула глаза.
– О чем ты говоришь, Шура?
– Я ухожу