.
ковыряясь ложкой в супе, тетка суетится рядом, башка раскалывается, член стоит.
С каких пор я стал таким озабоченным?
Моя ночная гостья убежала утром, испарилась с первыми лучами солнца, оставив на полу яркий купальник и один сланец на куче чурок. Почти Золушка из сказки.
Через забор, что ли, полезла?
– Ешь давай, а то печень скоро работать перестанет, совсем запился, отцу с матерью все расскажу, пусть приедут, полюбуются на единственного сына. Большой, а ума так и нет, хоть и образованный.
– Тетя Марина, прекрати.
– Ой, гляди, ему стыдно. Неужели?
– Не начинай.
– Так я не начинала ещё, бить тебя некому, а я всего лишь ругаю.
– Вот на этом спасибо.
Смотрю в окно, начинается жаркий день, да, с алкоголем надо завязывать, а то скоро сам засну в постели с красивой девушкой, так и не приступив к главному.
Качаю головой, вспоминая, что было ночью. Сорвало с цепи меня, накинулся голодным зверем, вылизал девчонку так, словно делаю это постоянно. С таким упоением и наслаждением, как оказавшийся в конфетной лавке диабетик.
Проснулся утром, простынка торчит ниже пояса, яйца ломит от боли – перестоял мой верный друг. Снова прикрыл глаза, вспоминая, что утром ведь обещал ему добраться до девчонки. И с каких это пор я стал разговаривать с членом и что-то ему обещать?
А вот именно с тех, как повстречал эту дерзкую брюнеточку, которая вызывает во мне два желания: трахнуть и отшлепать. Вспомнил, как целовал ее, нес на руках, снимал сарафан и купальник, как ее тело идеально подходило к моему, как лизал соски, а потом и нежные припухшие половые губы.
Вот же черт.
Лежа на диване, сжал стояк, прошелся по нему несколько раз. Месяц воздержания дал себя знать, но я ведь не такой, чтоб моментально кидаться на каждую женщину и трахать все, что шевелится.
Я точно не такой?
Или уже такой?
Твою же мать.
Наяривал член с упоением, в голове яркие картинки дерзкой и такой сладкой брюнеточки.
Маша. Что же ты делаешь со мной, Маша?
Долго ждать не пришлось, кончил с глухим рычанием себе в кулак, спермы было так много, что замарал все вокруг, самого трясло, как подростка, что мастурбирует по утрам каждый день.
Тетка что-то рассказывает, а я в воспоминаниях. Ложка падает в тарелку.
– Тебе плохо, Денис?
– Все нормально.
– Руки уже трясутся как у алкаша.
Да если бы как у алкаша. Член все равно стоит все утро, ерзаю на табуретке.
– Так вот, Леночка – это дочь бухгалтерши из управления, такая мастерица, ты бы видел, как она вышивает, все белье в цветах и вензелях. Самой тридцать лет, замужем не была, но жила в городе пять лет с каким-то прощелыгой. Тот все обещал жениться, да пока обещал и пока Леночка работала, закрутил с другой, а она забеременела.
Не понимаю, к чему тетка рассказывает мне этот деревенский сериал? Но ее болтовня отвлекает от ночных мыслей и от воспоминаний упругих грудей с твердыми сосками моей брюнеточки.
Неужели уже моей? Быстро я.
Хотя что меня останавливает? Я месяц как свободный мужчина,